Странники войны. Богдан СушинскийЧитать онлайн книгу.
русского – и дело с концом. Но «выстрела милосердия» Беркуту уже не хотелось. Он поверил в спасение. Он снова цеплялся за надежду остаться жить.
Пошатываясь, лейтенант пытался освободить свои ноги. Одной он уже наступил на чьи-то плечи или, может быть, на грудь и теперь изо всех сил старался вытащить вторую.
– Опустите мне лопату! Я повернусь и ухвачусь за нее! – крикнул он могильщикам, с большим усилием поворачиваясь к ним вполоборота.
– Ни черта не выйдет, – проговорил кряжистый рыжеволосый заключенный.
– Выйдет! Я – лейтенант! – прибег он к последнему аргументу, который у него имелся и который там, в лагере, еще иногда срабатывал. Некоторые из пленных красноармейцев даже в лагерных условиях старались относиться к офицерам с надлежащим почтением. – Выполняйте то, что вам приказывают.
Может, его звание действительно подействовало, может, просто в голове огненно-рыжего неожиданно просветлело, но все же могильщик этот сумел дотянуться до лейтенанта концом черенка. Беркут ухватился за него связанными руками, однако черенок выскользнул.
– Ишь, как не отпускает тебя могила, – натужно прокряхтел рыжий, и лицо его странно побагровело. – Будто втягивает в себя, будто втягивает.
– Не причитать, не причитать! Поверни железкой ко мне, ну, – продолжал подсказывать Беркут.
– Штык, – потребовал немецкий офицер у одного из солдат, тоже сгрудившихся вокруг могилы. А когда солдат снял штык с ремня, взглядом показал: передай пленному.
Тот, кто подавал Беркуту лопату, тоже понял обер-лейтенанта: взял штык, зачем-то поплевал на него и, перекрестившись, прыгнул в яму.
– Господи, это ж считай, что оба мы уже на том свете, – бормотал он, топчась по телам расстрелянных и неумело перерезая веревку. – Повезло тебе, командир…
– Давай, давай, не тяни, – вполголоса поторапливал Беркут. – Помоги выбраться, пока фриц не передумал.
– С возвращением в этот мир, – мрачно приветствовал его «коллега», когда операция по вытягиванию из могилы наконец была завершена. – Я уже полтора года на фронте. Но расстреливать пришлось впервые.
– Слава богу. Не успели зачерстветь. С чего это нас? Вдруг?
– Вместо заложников. Хватали кого попало. Возглавить ликвидационную команду лагеря почему-то приказали именно мне. Странно: чтобы из могилы… оказался не расстрелянным… И даже не раненым. Такое вижу впервые.
– Спасибо за воскрешение, коллега. Война действительно начата не нами. И то единственно доброе, что мы можем сделать, участвуя в ней, – это спасать всех, кого еще возможно, кого в состоянии спасти.
– Это считается трусостью или предательством.
– Зато после войны, особенно на смертном одре, все остальные будут считать убитых ими, а мы – спасенных.
– Оставьте свои проповеди… – презрительно обронил обер-лейтенант. – В машину.
10
– Господин штурмбаннфюрер, осмелюсь напомнить, что сегодня у нас торжественные проводы.
Прежде