Тегеран-82. Побег. Жанна ГолубицкаяЧитать онлайн книгу.
«Сахрой» отмечали сданные экзамены студенты тех лет, ее же ставили на стол на семейных торжествах. Вставляла она крепко, но на моей памяти никто не пострадал. Моя туркменская родня уверяла, что в туркменский алкоголь еще на конвейере добавляют антибиотик левомицитин – кабы чего не вышло. Это популярное в Союзе термоядерное средство исключает алкогольное отравление. И вообще, по туркменскому мнению, от левомицитина хуже никому не будет.
– А что это за Туркменсахра по 87 копеек? – заинтересовалась я.
– Видишь, это ты ребенка портишь! – вернул папа маме ее постоянный прием, который он называл «ниже пояса». – Доченька, Туркмен-Сахра – в переводе с фарси «Туркменская равнина». И это никакая не пустыня: Туркмен-Сахру называют «страной 33-х живительных источников – тридцати рек и трех озер». И туркменская народная песня есть – «Туркмен-Сахра – источник жизни».
– Ее, наверное, акын какой-нибудь поет, – пренебрежительно предположила мама. – Сам сочинил и бренчит на своей, как ее, которая «одна палка – три струна»…
– Зурна называется, – подсказал папа. – А еще музыкальную школу закончила! А акын что видит, то и поет. Так что если он песню сам сочинил, то в ней тем более поется только правда, и ничего, кроме правды.
– И где эта чудесная страна? – уточнила я. Мое воображение уже рисовало сказочную страну, где из-под земли бьют 33 волшебных источника.
– Это в сторону Мешхеда, на северо-востоке Ирана, недалеко от Каспийского моря и границы с Туркменией. С нашей стороны Каспия находится туркменский город Красноводск, а с иранской к Туркмен-Сахре относится провинция Гулистан и частично Северный Хорасан и Хорасан-Резави.
– О, про Хорасан Есенин писал! – вспомнила я. – Еще дядя Аркадий на вашем дне рождении писал:
«В Хороссане есть такие двери,
Где обсыпан розами порог.
Там живет задумчивая пери.
В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не мог».
– Точно! – согласился папа. – Есенин думал, что он там был.
– Ты мне, кстати, обещал рассказать, узнал ли он, что его обманули?
Папа покосился на маму и ответил:
– Я помню, только не сейчас, ладно? А то мама будет ругаться!
– Что это такое ты задумал ей рассказать, на что я буду ругаться?! – подозрительно прищурилась мама. – Сейчас рассказывай!
– Про Есенина, – чистосердечно признался папа. – Но сейчас не буду. Во-первых, сейчас я рассказываю про Туркмен-Сахру, и не надо меня сбивать. А во-вторых, я тебе рассказывал, что Есенину под видом Персии подсунули Баку и там он написал свой «Персидский цикл», еще когда ухаживал за тобой и пытался поразить тебя своим умом и осведомленностью. Но ты уже тогда сказала, что это все вранье. Потому что так сказала твоя мама.
– Раз моя мама так сказала, значит, точно вранье! – признала моя мама. – Хотя, если честно, я уже не помню, о чем была речь.
– Ну, вот и хорошо, –