Больше жизни, Хлоя Браун!. Талия ХиббертЧитать онлайн книгу.
что всегда ходила одной и той же дорогой продуктивности ради. Хлоя стояла совсем рядом.
Ее бросило в пот. Голова закружилась. Нужно сесть, прямо сейчас, чтобы не упасть, чтобы голова не раскололась, как яйцо, о мраморную плитку. Тут же вспомнились слова матери: «Надо поменять полы. Эти обмороки становятся совершенно непредсказуемыми. Она расшибется».
Но Хлоя настояла, что это необязательно. Она пообещала быть осторожной и, ей-богу, держала слово. Медленно, очень медленно она сползла на пол. Положила липкие ладони на прохладную плитку. Вдохнула. Выдохнула. Вдохнула.
На выдохе прошептала голосом, похожим на трескающееся стекло:
– Умри я сегодня, как звучала бы надгробная речь?
«У этой невероятной зануды было ровно ноль друзей, она не путешествовала десять последних лет, хотя возможностей было предостаточно, по выходным писала код и никогда не делала ничего, что не было запланировано в ее ежедневнике. Не оплакивайте ее: теперь она в лучшем месте. В раю и то жизнь не такая скучная».
Вот что сказали бы о ней на ее похоронах. Возможно, речь прочел бы по радио кто-нибудь особенно едкий и вредный вроде Пирса Моргана[3].
– Хлоя? – позвала Джиджи. – Куда ты… Ой, вот ты где. У тебя все в порядке?
Лежа на полу плашмя и глотая воздух, как умирающая рыба, Хлоя жизнерадостно отозвалась:
– Спасибо, все хорошо.
– Хмм, – пробормотала Джиджи с некоторым сомнением, но не слишком-то обеспокоенно: – Пожалуй, я попрошу Джереми перезвонить. Джереми, дорогой мой, не мог бы ты, пожалуйста?.. – Она удалилась, и ее голос стих.
Хлоя прижалась пылающей щекой к холодной плитке и постаралась вставить в свою воображаемую надгробную речь еще несколько оскорблений. Если бы дело происходило в слащавом мюзикле – таком, какие просто обожала ее самая младшая сестра, Ив, – сейчас настал бы тот самый момент, когда героиня достигает самого дна. Всего несколько сцен отделяло бы ее от прозрения и жизнеутверждающей песни о решительности и вере в себя. Может, подзанять у этих мюзиклов жизненной мудрости?
– Прости меня, Вселенная, – пробормотала Хлоя в кухонный пол. – Сегодня, когда ты едва меня не убила – что было весьма жестоко, кстати говоря, но я уважаю твое решение, – ты этим пыталась мне что-то сказать?
Вселенная хранила загадочное молчание.
За нее, к несчастью, ответил кое-кто другой.
– Хлоя! – практически провизжала ее мать, стоя в дверном проеме. – Что ты делаешь на полу? Тебе плохо? Гарнет, слезай с телефона и немедленно иди сюда! Твоей внучке нехорошо!
Ну вот. Момент единения с мирозданием был грубо прерван, и Хлоя кое-как приняла сидячее положение. Странное дело, но почувствовала она себя гораздо лучше. Возможно, потому, что распознала-таки послание Вселенной и впустила его в свое сердце.
Очевидно, пришло время заняться своей жизнью.
– Нет-нет, дорогая моя, не двигайся.
Тонкокостное лицо Джой Маталон-Браун, нервно отдавшей этот приказ, исказила паника, а золотистая
Британский и американский журналист.