Любовь опера. Денис Евгеньевич РябцевЧитать онлайн книгу.
шут гороховый.
Оставшись один, Володя схватил смартфон, чтобы позвонить руководству, но решил, что такие новости лучше сообщать очно.
Весь театр знал, что Бузилов недавно продал квартиру в провинции, где когда-то жила его мать.
УЧАСТЬ ПАПЫ-ША И НОВАЯ ПАНАЛЬДИНА
Весь театр знал, что Бузилов недавно продал квартиру в провинции, где когда-то жила его мать. Она была властной женщиной. Имела одного-единственного сына, которого воспитывала без мужской помощи. Отца Володя никогда не видел. Матушка с грехом пополам выучила Бузилова в школе, перебиваясь займами, отправила в училище на вокальное отделение. В областной город. Денег не хватало. Она работала уборщицей в воинской части. За копейки. Все висело на тонкой нити, подобно той, из которой пауки плетут себе батут на радость мухам.
По окончании училища Володя поступил в столичную академию музыки. Каким-то чудом.
Мальчишка был цепким. Поголодав среди неоновых витрин, шика и блеска первопрестольной, он приспособился бывать в местах, где волонтеры бесплатно кормили бродяг сносной гречкой да перловкой. И поили компотом.
Так продолжалось долго.
Но однажды Бузилов сорвал объявление на столбе, что в оперный театр требуются стюарды. И это стало его персональной лестницей на небо.
Поначалу директором театра был Шаловский – редкостная сволочь, пивший кровь всего, что ходит на ногах. Папа-Ша, как его называли за глаза, Володьку сразу невзлюбил и откровенно задвигал куда-нибудь с глаз долой. Он смеялся над угловатыми манерами Бузилова, называя его Буратинкой. «А чего у тебя башка так мотается, когда ты ходишь?», «Этого черта держите подальше от вип-ложи, чтобы он нам золотого клиента чахоткой не заразил».
Володя терпел.
Но вот ироничная судьба… Как она отбирает себе «везунов» и «баловней»? И почему ее часто тошнит на умниц и гениев, но ей не плевать на посредственных и непробиваемых?
Вова – серый троечник в школе, друживший с прыщавым посмешищем всего городка, шаловливой Полиной, готовой с любым, но доставшейся только ему. Потому что больше никто. Полная, в прыщах, с мужским голосом. Вова цинично бросил ее, когда уезжал учиться.
Не прочитавший ничего за все детство, кроме «Колобка», и с трудом осваивавший материал в академии, стюард дождался новой ступени.
Потому что Папа-Ша попал под трамвай, как Берлиоз, ибо «Аннушка уже разлила масло». А точнее, он угодил под карающую плеть художественного руководителя театра Варгана Моисеевича Куцапля, который на чем-то отловил мутного Шаловского. И в течение нескольких минут гроза всей труппы и других служб Мельпомены – непотопляемый, вечный, могучий, стоял своим мясистым лицом к выходу, ожидая, когда же закончится на улице ливень. Жалкий, пухлый, ничтожный. Но даже этого ему не позволили. Охранник толкнул в спину экс-директора и с ухмылкой закрыл за ним калитку на засов.
Кажется, что ни один театр в мире не умеет прощаться со своими сподвижниками, ставшими не ко двору.