Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча. Сесил Скотт ФорестерЧитать онлайн книгу.
бросили оружие. У нас двое получили ранения. Мы сожгли «Вейс Росс», потом…
– Сколько всего?
– Один корабль, сэр. Восемь каботажных судов. Двадцать четыре баржи. Все уничтожены.
– Превосходно! – сказал Хорнблауэр. – А дальше?
– К тому времени практически стемнело, сэр. Мы бросили якорь в северной части залива, дождались полуночи и вылезли на косу. Наткнулись на двух солдат, взяли их в плен. Преодолеть косу оказалось довольно легко, сэр. Мы зажгли голубой фонарь и посигналили «Гарви». В два часа нас начали забирать, в три, с первым светом, я был на борту. Перед этим я вернулся и сжег шлюпки, которые мы бросили на берегу.
– Еще лучше.
Противнику за все его потери не достанется даже жалкого утешения в виде четырех корабельных шлюпок. Хорнблауэр повернулся к Маунду.
– Мне нечего особо докладывать, сэр. Там мелко, это правда. Но к месту встречи я прошел без труда. После того как забрали отряд мистера Викери, мы сели на мель, сэр. Видимо, из-за ста лишних человек на борту осадка увеличилась примерно на фут. Но мы благополучно снялись: я велел матросам бегать от борта к борту, чтобы раскачать судно, обстенил все паруса, и мы соскочили.
– Ясно.
Хорнблауэр взглянул на Маунда и внутренне улыбнулся его ленивой вальяжности. Пройти в темноте среди мелей – подвиг воистину эпический. Хорнблауэр мог оценить, какое потребовалось навигационное искусство, но не в традициях флота расписывать пережитые трудности. И менее надежный офицер постарался бы скрыть, что посадил судно на мель. То, что Маунд выложил все напрямик, делает ему честь.
– В рапорте Адмиралтейству я особо отмечу ваши действия, которые нахожу образцовыми, – сказал Хорнблауэр. Он чувствовал, что слова звучат напыщенно и казенно, но, как ни старался, не мог говорить иначе. – Разумеется, мне потребуются ваши рапорты, как только они будут готовы.
– Есть, сэр.
Теперь, став коммодором, Хорнблауэр лучше понимал старших офицеров, говоривших с ним сугубо официальным тоном. Теперь он сам говорил так – то был способ не показать подчиненным, что он за них волновался.
Хорнблауэр обедал в одиночестве. Он прислонил раскрытого Гиббона к горшочку с сыром перед собой и блаженно вытянул ноги под столом. Сегодня он, вопреки обыкновению, решил побаловать себя полбутылкой вина, а мясной пирог на столе выглядел чрезвычайно заманчиво. Один из редких дней, когда можно бездумно покачиваться вместе с кораблем, зная, что жизнь прекрасна, еда вкусна, а вино – выше всяких похвал. Хорнблауэр уже запустил ложку в пирог, но тут в дверь постучали, и вошел мичман.
– На ветре показался «Моллюск», сэр, – доложил тот.
– Очень хорошо.
Хорнблауэр переложил кусок пирога с блюда на тарелку и, разламывая его, чтобы остыл, почувствовал нарастающее волнение. «Моллюск» доставит новости – он для того и остался в Санкт-Петербурге. Возможно, Россия уже воюет с Бонапартом. А может, Александр безоговорочно