Жестокая правда одного дня Ивана Денисовича, рассказанная самим Солженицыным. Вольдемар ХолмскийЧитать онлайн книгу.
в котором пробыл всего два дня.
И таких вот шпионов в этом лагере, по словам Солженицына:
«…в каждой бригаде по пять человек».
Но есть и настоящий шпион, этнический молдаванин, которого Солженицын упоминает в повести.
Бригадир 104-й бригады – бывший красноармеец Тюрин, уволенный из армии и репрессированный, как сын кулака.
В бригаде есть украинский парень Гопчик, который носил в лес бендеровцам молоко – т.е., их пособник.
Есть Цезарь Маркович, столичный интеллигент, профессия которого точно Солженицыным не определена: не то режиссер, не то оператор, – он «снимал картины для кино». Не просто картины (ну, в смысле – кинокартины), не кино, не фильмы, а «картины для кино». Но даже одну не успел снять, как был арестован. Что такое «картины для кино», тоже не объясняется.
Есть бывший военный моряк, капитан второго ранга Бурковский.
Есть два эстонца. Одного посадили, когда он вернулся на родину из Швеции, – куда его увезли родители, – чтобы институт закончить. А второй – рыбак с побережья. И если вину первого можно предположить – шведский шпион, посланный в советскую Эстонию с заданием, то в чем вина второго, вообще не ясно.
Есть баптист Алешка, приговоренный к двадцати пяти годам за свою конфессию.
В целом, все заключенные, которых показал Солженицын, являются «политическими». Он не показал ни одного, кто сидел бы в лагере за убийство, кражу, разбой и пр.; не показал в лагере ни одного блатного, – в смысле, – вора, профессионального уголовника, воровской иерархии.
Видимо, «особость» этого лагеря заключалась в том, что в нем отбывали наказание «политические».
Но и первая версия, – о наличии особых условий содержания заключенных в лагере, – верна. Эти условия и показал Солженицын.
Здесь мне представляется крайне значимым вот какой аспект.
В данном случае не важно, что в лагере находились и невинно осужденные, по сфабрикованным делам, как нам показывает Солженицын. Нет, само по себе это крайне важно! Нельзя допускать, чтобы наказывали невиновных. Лучше не наказать десять виновных, чем наказать одного невиновного. Я убежден в этом.
Здесь для меня важно то, как именно, – по описанию самого Солженицына, – согласно законодательству и УК СССР предписывалось в принципе относиться к заключенным, отбывавшим наказание по «политическим» статьям: за измену Родине, шпионаж, пособничество внешнему врагу, диссиденствующей интеллигенции, которая проповедовала ценности, не совпадающие с ценностями советского строя и советского человека, и, – таким образом, – также могла быть пособником внешнего врага, т.к., распространяя свои взгляды, осуществляла идеологическую диверсию.
Глупо это было или нет – это тоже в данном случае не важно. Важно, что в СССР так считалось, и это наказывалось.
Уголовники не представляли угрозы строю. Они существовали при всех строях и системах. И их деятельность: воровство, кражи, разбой, даже убийство, не могли создать угрозу