У любви препятствий нет. Владимир Алексеевич КозловЧитать онлайн книгу.
стен были выкрашены в коричневый цвет, и если ему удавалось поспать, то делал он это на диване с коричневой дерматиновой перетяжкой. Он тогда засыпал и думал, что такие мрачные тона, наводящие грусть на больных, положили маляра, по команде руководителей медицинских учреждений. Эти люди в белых халатах похоже страдали безвкусицей или у них было чисто садистское направление, чтобы этот декор умирающим людям и их родственникам причинял больше боли. С тех пор он не любит коричневый цвет, считая его цветом смерти. Дочке – врачу он тогда сказал, когда она приехала из Иркутска дежурить около матери:
– Если в твоей больнице, тоже такие же отвратительные тона на стенах, и древний медицинский персонал, от которого, за версту могилой тащит, – то знай, они не только ускорят кончину больного, но и здорового человека калекой сделают.
Дочка тогда, всего полгода работала врачом. Сразу после окончания медицинского института она вышла замуж и уехала с мужем жить и работать в Иркутск на родину к мужу, а сын уехал на ПМЖ в Венгрию двумя годами раньше. Были у него ещё две внебрачные дочки дошкольного возраста у себя на малой родине, где он родился, получил образование и специальность строителя. Но он до сей поры, так и не был уверен, что эти дочки, плоды его необузданной страсти к прекрасному полу. Остаться одному в таком возрасте было тяжело, к тому же он остался без средств сосуществования. Их строительное управление было упразднено три месяца назад. Он долго лежал на диване и смотрел в потолок, планируя, что можно продать в доме ненужные вещи и аппаратуру, чтобы временно, как-то прожить. Самым дорогим из недвижимого имущества, это была трехкомнатная квартира. В ней жила с тремя детьми и мужем его маляр Фаина. За проживание он деньги с неё не брал, она только производила все платежи по квартире. Эта семья строителей приехала из Казахстана, и они своим профессиональным мастерством внесли большой трудовой вклад в строительство его коттеджа. Сам он жил в четырёхкомнатном недостроенном коттедже, в котором не убирался уже больше месяца. Этот коттедж, стоял за убогим домом, и новое строение с улицы было не видно. Дом дореволюционной постройки он купил с покойной женой. Чтобы возвести новое жильё, они его не сносили, а использовали временно, как летнюю кухню. Помимо этого, они хранили там различные строительные материалы, а некоторые строители жили в этом доме. Но как бы то, ни было участь этого ветхого строения, была предрешена. Ему в любом случае грозил снос после того, как строительство нового дома завершиться. Но средств, для окончания строительства катастрофически не хватало. Автомобиль стоял без движения, так как денег на его заправку тоже не было.
«Машину продать значит лишить себя оперативности», – рассуждал он.
Как-то после длительной лёжки на диване он встал утром, сходил, умылся холодной водой и, смотрясь в зеркало, себе сказал:
«Продавать ничего не буду. Сам себя назначу челноком и хозяином торговой точки. Начну самостоятельно зарабатывать деньги. Только они не дадут мне зачахнуть,