Владение и владельческая защита в гражданском праве. А. В. КоноваловЧитать онлайн книгу.
ГК РСФСР 1964 г.
В ныне действующем законодательстве (ст. 216 ГК РФ) к вещным правам лиц, не являющихся собственниками, отнесены право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, сервитуты, право хозяйственного ведения имуществом и право оперативного управления имуществом.[88] Что же объединяет эти субъективные права кроме тех названных выше свойств, которые, как мы полагаем, не могут рассматриваться как специфические черты ограниченных вещных прав?
В современной литературе по гражданскому праву, как было сказано, не выработано четкого решения этого вопроса. Л. В. Щенникова определяет ограниченные вещные права как «права на чужие вещи, производные и зависимые от прав собственника, имеющие различное содержание, но всегда ограниченные по сравнению с правом собственности, реализуемые независимо от воли собственника, а также всех иных лиц и пользующиеся абсолютной защитой от любого нарушителя, в том числе и от собственника».[89]Из ее пояснений следует, что данное определение сформулировано для отграничения ограниченных вещных прав от обязательственных, однако же, как представляется, поставленную задачу не решает. Не вполне точно утверждение, что ограниченное вещное право реализуется в полной независимости от воли собственника, поскольку при возникновении любого такого права именно собственник устанавливает для его осуществления определенные рамки. Волей собственника ограничены и права субъекта обязательственного отношения в отношении находящегося в его владении имущества. С другой стороны, защита против всех нарушителей, включая собственника, предоставлена ст. 305 ГК РФ титульному владельцу.
В то же время Л. В. Щенникова правильно определила путь решения проблемы – обособить категорию ограниченных вещных прав можно отграничением их, с одной стороны, от абсолютного и исключительного права собственности, от которого они производны, а с другой – от обязательственных прав. Иными словами, необходимо определить соотношение абсолютного правоотношения, в котором в качестве управомоченного лица выступает собственник имущества, относительного правоотношения, связывающего собственника с субъектом ограниченного вещного права, и абсолютного правоотношения, в котором в качестве управомоченного лица выступает субъект ограниченного вещного права.
Наличие в структуре юридических связей, обеспечивающих бытие вещного права, абсолютного правоотношения с субъектом вещного права в качестве управомоченного лица признает сейчас Ю. К. Толстой: «Для всех вещных прав, разумеется, кроме права собственности, характерно то, что за каждым из них “маячит” фигура самого собственника. Поэтому носитель вещного права находится не только в абсолютном правоотношении со всеми третьими лицами, но и в относительном правоотношении с собственником».[90]
Это абсолютное правоотношение
Против трактовки прав предприятия на закрепленное за ним на праве хозяйственного ведения (ранее – полного хозяйственного ведения) имущество как ограниченных вещных высказывался А. А. Иванов. Он полагает невозможным существование соподчиненных вещных прав «по вертикали» и признает верховную власть в отношении вещи за тем лицом, за которым вещь закреплена, даже при наличии вышестоящего в публично-правовой иерархии субъекта (см.:
Следует отметить, что помимо государственных унитарных предприятий субъектами права хозяйственного ведения могут быть подразделения и объединения профсоюзных организаций (см. Закон РФ «О профсоюзах, их правах и гарантиях деятельности» // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 148).
В соответствии с Уставом Русской Православной Церкви, имущество, принадлежащее каноническим подразделениям Русской Православной Церкви на правах собственности, пользования или на иных законных основаниях, является имуществом Русской Православной Церкви. Право распоряжения имуществом Русской Православной Церкви принадлежит Священному Синоду. Владение и пользование указанным имуществом осуществляется каноническими подразделениями на основе канонической, юридической и материальной подотчетности вышестоящему каноническому подразделению Русской Православной Церкви. Право частично распоряжаться данным имуществом, за исключением культовых зданий, зданий монастырей, епархиальных учреждений, духовных школ, общецерковных, епархиальных и иных архивов, общецерковных библиотек, предметов религиозного почитания, имеющих историческое значение, Священный Синод делегирует каноническим подразделениям, владеющим этим имуществом и использующим его на основе подотчетности соответствующему вышестоящему каноническому подразделению Русской Православной Церкви. Не претендуя на глубину теоретической и практической проработки проблемы, отметим, однако, что модель, закрепленная в Уставе, – наделение канонических подразделений Церкви правом, именуемым правом собственности, но ограниченном в реализации правомочия распоряжения, и одновременное признание за Русской Православной Церковью права на все церковное имущество, которым явно усвоены признаки абсолютного права собственности, не соответствует модели действующего гражданского законодательства России, не допускающего наличия абсолютных прав собственности нескольких лиц в отношении одного и того же имущества, и, скорее, близка к установленной ст. 294 Гражданского кодекса РФ конструкции права хозяйственного ведения. Вообще, проблема правового режима подразделений общественных организаций является весьма интересной и не до конца исследованной; так, о владении подразделений религиозных организаций (см.:
Гражданское право / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. Ч. 1. С. 396. Ранее Ю. К. Толстой, характеризуя право оперативного управления, склонен был в большей степени переносить «центр тяжести» этого правового явления во взаимоотношения между носителем права оперативного управления и собственником, а не во взаимоотношения первого и всех прочих лиц, тем самым подвергая сомнению возможность квалификации права оперативного управления как абсолютного. Предоставление данному праву вещно-правовой защиты обосновывалось признанием за правом оперативного управления, относительным по своей природе, внутреннего (при взаимоотношениях с контрагентом по обязательству) и внешнего действия, причем последнее, обращенное ко всем окружающим третьим лицам, и является основанием для предоставления исковой защиты (см.: