Первое дело Еремея. Василий Павлович ЩепетневЧитать онлайн книгу.
Настоятелем. Службу свою он так и определил для себя «ухаживать». Кто напомнит Настоятелю о том, что следует пообедать, кто позаботится о перемене белья, кто, наконец, подаст ночью дрожащему, мокрому от пота Настоятелю отвар лукинаги, после которого тот сможет провести остаток ночи в безмысленном покое?
2
Когда-нибудь у него будет свой клось. Ещё лучше этого.
Еремей поерзал, стараясь устроиться поудобнее. Здесь, позади богатыря Борриса, хватило бы места для двух таких, как он. Богатырь вместо седла подложил кусок выделанной шкуры парза, так что сидеть было мягко, покойно. Еремей подозревал, что шкура предназначалась более для клося, чем для него. Всякая потёртость здесь, в тайге, могла обернуться язвою тофана, болезнью, которой страдают и клоси, и люди.
Гнус вился над малым караваном, как злое чёрное облачко. Лицо и руки Еремея защищала мазь угодника Пилигрима, и потому насекомые не докучали, но разве намажешь клося целиком? К счастью, они не могли пробиться сквозь густые ворсины, а на губы и веки клося мази хватало. Но если поранить спину, то облачко превратиться в смерч, тысячи мошек ринутся вниз, на потертость, чтобы напиться крови и, что хуже, отложить личинки. Мошка маленькая, едва видимая, но из личинок через две ночи выведутся червячки-тофаны, которые будут путешествовать под кожею пораженного животного или даже человека, то там, то сям выгрызая окошки, в которые устремятся новые полчища гнуса. Иногда червячки закупоривают артерии, почему-то всегда ног, и тогда нога чернела, мертвела, и только срочное отсечение спасало человека. Но не спасала клося – кому нужен клось без ноги? Если лечить животное сразу после появления тофан, то вылечить можно, но и тогда оно выходит из строя надолго, на луну. В походе это может обернуться последствиями самыми печальными. Правда, у Еремея в сумке лежал мешочек с корнем Пилигрима, из которого и готовилась заветная мазь. Если его пожевать, корень, то умрут и личинки, но опять же, клосю весь мешочек на один раз. Потому и следит всадник, хорошо ли уложена поклажа, не грубы ли ремни.
Из-за спины богатыря Еремей видел, как Малая Башня потихоньку росла и росла.
Здесь, в тайге, где деревья окружали со всех сторон, нужно быть воистину большим, чтобы тебя видели издалека. И это – Малая Башня? Какова же большая?
богатырь не знал. Испокон веков стоит башня посреди тайги. И люди, и звери обходят её стороной. Вот и сейчас путь их лежал мимо.
Еремей чувствовал, что клось напряжён. Да и сам он ощущал беспокойство, зыбкое, неясное. Что за башня? В книгах Монастыря о Башне говорилось мало, во всяком случае, в книгах, которые предназначались для семинаристов. Две экспедиции Монастыря пытались исследовать её, и обе отступились, не приблизясь к башне на расстоянии полета стрелы, настолько велико было чувство даже не страха, а чуждости, окружающее Малую Башню.
Тропа повернула на запад, оставляя Башню по правую руку. Клось зашагал бодрее, словно встречный ветер превратился в попутный.
Но только когда башня скрылась за вершинами