Жестокий век. Исай КалашниковЧитать онлайн книгу.
другую – пусто. Оставалась последняя. Она стояла в конце ямы под молодым ильмом, росшим в узкой расщелине. Белая волосяная леска была туго натянута. Тэмуджин подергал ее, с огорчением подумал – зацепилась. Придется нырять в воду, не лишаться же драгоценного крючка! Вдруг леса сама по себе прослабла. Тэмуджин, недоумевая, стал выбирать ее. Но что это? Снова натянулась. Нет, идет. Коряга за ней тащится, что ли?.. Так и есть, вон темнеет. Целое бревно тащится.
И в этот момент «бревно» рванулось в сторону. Тэмуджин упал, но лесу из рук не выпустил. Она до крови врезалась в руку. Упираясь ногами в камень, стискивая зубы, Тэмуджин держал леску. Таймень хлобыстнул хвостом по воде, повернул против течения. Тэмуджину стало легче.
– Хасар! Скорее сюда!
Горячий пот заливал лицо, щипал глаза. Пальцы на перетянутой руке посинели, из-под лески, охватившей ладонь, сочилась кровь. Хасар не услышал его крика. А таймень снова повернул вниз, заметался, малиновый хвост тяжко бухал по речной глади, вода бурлила, словно кипяток в котле. Боль в руке стала невыносимой. У Тэмуджина потемнело в глазах.
– Хасар!
Брат услышал. Козленком прыгая с камня на камень, подбежал, вцепился в натянутую до звона лесу, потянул. Вдвоем быстро умучили тайменя. Он подошел к берегу с широко распахнутой пастью – зубастое страшилище.
– Лезь в воду!
Хасар сбросил штаны, ринулся в воду, бесстрашно запустил руки под жабры тайменя. Ловкий, с клочьями обгорелой кожи на черной спине, братишка сейчас как нельзя лучше оправдывал свое имя23.
На берегу рыбина упруго изогнула литое тело, забилась, пачкая хвост в сухих листьях и земле. Тэмуджин схватил камень, с веселой яростью обрушил на черную голову тайменя – сухо хрустнули кости.
– На тебе! На!
Вдвоем выволокли его из-под утеса. Хачиун и Бэлгутэй с опаской разглядывали огромную рыбину, тыча палками в светло-серое брюхо.
Разожгли огонь, зажарили двух ленков, поели. Тэмуджин заставил братьев разбирать сеть, сам лениво растянулся на траве. Солнце уже начало припекать. Трещали кузнечики, в кустарнике за рекой пели птицы. Ныла нарезанная леской рука, но на душе было светло и покойно. Он становится мужчиной, главой и кормильцем семьи. Страшная зима с зелеными огоньками волчьих глаз в гудящей и стонущей темноте уже не повторится. Он научился ловить рыбу, бить из лука птиц, добывать жирных тарбаганов. Он научится владеть мечом и боевым копьем, станет воином, таким же знаменитым, как его отец Есугей-багатур. Пусть тогда дрожит от страха толстый Таргутай-Кирилтух!
Но не о мести ненавистному нойону больше всего думает теперь Тэмуджин. Почему-то все чаще вспоминается его нареченная невеста Борте, девочка с тугими круглыми щеками, рассудительная и упрямая. Какой стала она теперь? Захочет ли Дэй-сэчен, ее отец, отдать Борте ему сейчас, когда у него единственный нукер – собственная тень? Когда-то он был добр и внимателен к нему. Но это было при жизни отца. В ту пору все были добры к нему, к его матери, его братьям. Люди уважают, прав Теб-тэнгри,