Клинок Тишалла. Мэтью СтоверЧитать онлайн книгу.
кали себя мыслью, будто внезапные перемены суть нечто такое, что случается вне обычного порядка вещей: случайность, авария. Или неподвластное нашему контролю, как смертельная болезнь. Мы не воспринимаем непредвиденные, иррациональные перемены как неотъемлемую часть миропорядка. А стоило бы. Теория хаоса учит нас… что линейности, которую мы приняли как данность во всем, от физики до литературы, попросту не существует…
Жизнь есть серия событий, каждое из которых может изменить все последующие полностью непредсказуемым, катастрофическим образом…
Вот истина во чреве миропорядка. Но мы по неведомой причине ведем себя так, будто дела обстоят совсем иначе.
Делай что пожелаешь – вот весь Закон.
Глава нулевая
Есть сказание о близнецах, рожденных от разных матерей.
Один по натуре своей мрак, другой – свет. Один богат, второй нищ. Один жесток, второй мягок. Один вечно моложав, другой постарел до срока.
Один из них смертен.
Они не родня по крови или духу. И все же – близнецы.
Оба живут, не зная, что они – братья.
Оба гибнут в бою со Cлепым Богом.
Объяснить, почему меня вы больше не увидите, я могу только одним способом – рассказав о Хари.
Вот каким видится мне разговор, вовлекший меня в жизнь Хари Майклсона. Меня при том не было – детали мне неизвестны, – но образы в памяти ярки, будто пощечина. Хорошему тауматургу потребно могучее и цепкое на детали воображение. А я лучший выпускник Консерватории.
Вот как мне это видится.
– Все записано в телеметрии, – говорит Администратор Уилсон Чандра, директор студийной Консерватории. Вытирает потные ладони о полу хламиды и жмурится в едком облаке сигарного дыма. Потом облизывает губы – они у него пухлые и вечно сохнут, – окидывая взглядом шеренги магов-подмастерьев, усердно медитирующих внизу.
Меня в классе, к слову сказать, нет – здесь только новички.
– У него отличные успехи в академических дисциплинах, понимаете, – продолжает Чандра. – Он неплохо владеет западным наречием и прекрасно осваивает манеры и нравы Первого континента, но, как видите, он едва может поддерживать альфа-сознание, не говоря о том, чтобы перейти к бета-сознанию, необходимому для успешного волхвования, а мы работаем всего лишь на втором уровне отвлечения – примерно как, скажем, в отдельной комнате столичной гостиницы, и при таких обстоятельствах я просто не верю…
– Заткнись, а? – перебивает его человек за пультом. – Господи, как ты меня утомил!
– Я, э-э-э… – Администратор Чандра приглаживает редеющие волосики, мокрые от пота, хотя кондиционер включен. – Да, Бизнесмен.
Бизнесмен Марк Вайло, Патрон упомянутого студента, перекатывает из одного угла рта в другой толстенную вонючую сигару и наклоняется вперед, чтобы лучше видеть через стеклянную панель.
Бизнесмен Вайло – низенький, тощий, кривоногий человечек с манерами биндюжника и нервозной энергией бойцового петуха. Я не раз видел его в сетевках: старомодный комбинезон с пелеринкой, непритязательная такая фигура – пока не вспомнишь, что родился он в семье торговцев. Перенял семейное дело – извозная контора из трех грузовичков – и построил на его основе концерн «Вайло интерконтинентал». Когда ему еще не стукнуло пятидесяти, он выкупил семейный контракт у своего Патрона-Бизнесмена, за взятки перевелся в касту Бизнесменов и ныне считается одним из богатейших – не считая семейств праздножителей – людей Западного полушария. В сетевках его обычно называют «миллиардером-счастливчиком».
Вот почему беседует с ним лично Администратор Чандра. Обычно у него есть дела поважнее, чем развлекать заглянувших в гости Патронов, но протеже Вайло – первый, кого тот отправил в училище, – вот-вот будет отчислен за неуспеваемость, так что Администратор хочет загладить невольную обиду и даже, если повезет, остаться в добрых отношениях с богачом – в надежде, что Вайло когда-нибудь захочет спонсировать других студентов. В конце концов, учение – тоже бизнес. Спонсировать Актера бывает исключительно выгодно, если тот добивается славы, спросите хоть моего отца. Администратор хочет объяснить Вайло, что одно неудачное вложение еще не провал и другие вполне могут увенчаться успехом.
– А также… кхм, мы имеем, э-э-э… целый ряд нарушений дисциплины…
– Я тебя просил заткнуться.
Вайло продолжает приглядываться к своему протеже – худощавому юнцу, по имени Хари Майклсон, девятнадцати лет от роду, Рабочему из Сан-Франциско.
Юноша стоит на коленях на истертом пластиковом коврике величиной метр на метр. Пальцы его сплетены в технике трех пальцев, глаза закрыты – только у него из тридцати студентов. Остальное рассказывают датчики на висках, откуда поток данных течет в центральный компьютер Консерватории: невзирая на медленное, три