На Фонтанке ожидается солнечный ветер. Алиса ЛунинаЧитать онлайн книгу.
серый мартовский денек чем-то приятным, Леша с надеждой заглянул на кухню, в алхимическую лабораторию Мананы.
Подглядывать за Мананой, когда она готовит – одно удовольствие. Манана замешивает тесто, вздыхает, поет, приговаривает – это ритуал, магия, священнодействие, настоящий театр.
Леша долго наблюдал за ней, сглатывая слюну.
– Иди, иди, – усмехнулась Манана, заметив коллегу, – у меня еще ничего не готово. Но после обеда дам тебе попробовать мои новые пирожные.
Леша вздохнул – он не прочь продегустировать их прямо сейчас! – и в который раз за последний месяц напомнил Манане о том, что если бы она испекла для него свой легендарный пирог «Двенадцатой ночи» и добавила в него удвоенную порцию рома «Бакарди», то жизнь стала бы прекрасной и…
– Этот пирог я пеку только на Рождество, в крайнем случае на Новый год, – прервала его неприличные фантазии Манана. – Так что жди следующей зимы!
Леша пробубнил, что тогда он сегодня хотя бы просто выпьет «Бакарди».
– Еще чего, я тебе выпью! Тоже мне, пират нашелся, любитель рома! – проворчала Манана. – Ох, Лешка, надо бы мне заняться твоим воспитанием!
Леша улыбнулся – он никому не рассказывает, что его воспитанием занимался дед, всю жизнь прослуживший во флоте корабельным коком, и что его мировой дед практиковал весьма своеобразные методы воспитания – мог и оплеуху дать любимому внучку за особо тяжкие провинности. Хотя в целом они с дедом жили душа в душу, и тот как мог старался скрашивать внуку его переживания по поводу того, что своего отца Леша не знал и что Лешина мать, актриса, была всецело занята искусством и карьерой. Леша вообще никому никогда не рассказывал о своем непростом детстве, о том, как он переживал, что у всех – матери, а у него – гастролирующая актриса, и никому, даже любимой Манане, он не станет рассказывать, как два года выхаживал деда, когда тот тяжело заболел, и каким ударом стала для него смерть любимого человека. Леша не расскажет и о том, что его мать живет в Москве и общаются они с ней исключительно по телефону несколько раз в год, потому что ей всегда некогда, – нет у него дурной привычки «грузить» других людей своими проблемами.
– Лешка, а ты в мать такой красивый, как девчонка? – рассмеялась Манана.
Леша нахмурился – собственная внешность была для него болезненной темой. Еще когда он был мальчишкой, дед, походивший на былинного богатыря (плечи – во! ручищи – во! рост под метр девяносто) подтрунивал над внешностью внука, посмеивался над его миниатюрностью, невысоким ростом и девичьими ресницами. И Леша что только не делал, чтобы добавить себе брутальности, – таскал огромную дедовскую гирю, отжимался до потери пульса, занимался боксом, но ничего не помогало. Былинным богатырем он так и не стал.
– Ну такая у тебя, Леха, конституция, – разводил руками дед. – Видать, пошел в своего папашу, который, сволочь, вообще не обозначился.
И вот эту самую собственную «конституцию»