Экзистенциализм. Возраст зрелости. Петр РябовЧитать онлайн книгу.
души к телу. Он выступает против биологизации психологии – против того, чем грешит позитивистская психология по сей день. Далее я приведу цитату, которая принадлежит вроде бы Василию Ключевскому: [позитивистская] «психология – это не учение о душе, а учение об… ее отсутствии». То есть она, эта психология (господствующая, боюсь, и по сей день), начинается с того, что вообще никакой души нет! А что тогда есть? Есть лишь рефлексы, есть печенка, селезенка, сердце, железы внутренней секреции и прочее в этом же духе! Фрейдисты добавляют сюда еще наличие у нас половых органов. Но души у нас нет. Души как целостности, как чего-то нередуцируемого к физическому и телесному – нет! Душа всецело редуцируется к телу. И Ясперс с этим горячо спорил. Это очень важно. Невыводимость духовного из телесного, невыводимость, говоря умным языком, «псюхе» из «фюзиса». То, что было ясно уже Платону и о чем совершенно забыли творцы современной «научной» психологии (как будто психология может быть исключительно научной!).
Затем Ясперс указывал на необъективируемость души. Это тоже очень важно. Это первый шаг на пути к экзистенциализму: человек не есть вещь! То, что я говорю в течение всего курса. Человек в целом не может быть понят. Непостижимость человека, непредметность. Человек всегда больше, чем все, что о нем можно знать. Он всегда есть большее, чем он сам о себе знает. Итак, душа не сводима к телу, целостна, нерасчленима, нередуцируема, непостижима. И потому нужен какой-то особый язык для ее выражения, постижения и описания.
Здесь Ясперс выходит на одну из главных проблем своей философии: проблему экзистенциальной коммуникации. А как людям между собой общаться, если душа не разложима на части, если человек больше, чем кажется? Как услышать других? Тут Ясперс выходит на очень важную тему: пациент – больной. Тема экзистенциальной коммуникации впервые открывается ему и раскрывается им в этом специфическом психиатрическом ракурсе. Он говорит, что врач не должен смотреть на пациента как субъект на объект. То есть для него пациент не есть вещь.
Вспомним, как Гамлет говорил Розенкранцу и Гильденстерну: «Я вам не скрипка, чтобы на мне играли». Вот и Ясперс примерно это говорит. Он ставит вопрос, который потом станет важнейшим вопросом его философии, вопрос о равноправном отношении. Больной – не вещь. Отношения врача и пациента должны быть некими равноправными отношениями. То есть необходим принципиальный отказ от манипулятивного подхода, субъект-объектного взгляда свысока. (Эти мысли в середине ХХ века будет развивать связанное с экзистенциализмом и с Мишелем Фуко целое течение «Антипсихиатрии».) То есть ставится важнейший вопрос подлинного отношения между людьми, экзистенциальной коммуницируемости.
Еще одна важная особенность, которая позволяет говорить о человеке как о не вещи, не предмете, – это свобода. Психология и психиатрия принципиально не могут охватить и понять свободу, свободу, которая непостижима для науки. И в то же время свободу нельзя