Записки на гранях. Александр МаковецкийЧитать онлайн книгу.
клин и удачно опущенная кувалда сделали своё чёрное дело. Клин вылетел со скоростью пули, врезался в стену и ушёл по касатель ной вверх, прямиком в височную кость. В последнюю долю секунды случилась мистика – я почувствовал тепло ладоней, которые на два сантиметра повернули мою голову. И глаз остался цел…
Повалявшись, некоторое время, я пришёл в себя, и взялся за монолит с удвоенной силой. Спустя пару часов пришёл егерь с сыновьями, и кайло застучало по жиле чуть дальше к лесу. Через пять минут они явили на свет Божий несколько красивейших дымарей, а ещё через пять – три столбика аквамарина… «Предохранители», как назвал их Толя.
Вот так. Сорок сантиметров – и под слоем дёрна три чистейших берилла. Фарт… Вскоре подошёл отец, и работа закипела с удвоенной силой. Ближе к концу дня в яме обозначился небольшой карман, даже не карман, а щель, заполненная глиной и мусковитом. В этой щели, будто забитые молотком, покоились несколько плоских кристаллов аквамарина. Два из них были чистые и превосходили по размерам все найденные ранее. Другие кристаллы больше походили на гелиодоры и имели какой-то жёлто-зелёный оттенок. Радости нашей не было предела!
Но всё гладко не бывает, и природа в очередной раз над нами пошутила – дождь закончился. Начался снег. Тихо падали огромные хлопья, и к вечеру всё было устлано белым ковром. Красиво.… Но холодно.
Камень на планируемом пересечении жил больше не поддавался вообще – шёл сплошной монолит. Было решено сделать на ночь «пожог» (костёр на месте углубки), накиданы в огромном количестве дрова и пламя весело осветило угрюмые сосны в угасшем, как свечка, дне.
Утро встретило хмуро. Снега было уже по щиколотку, и резиновые сапоги от холода спасали мало. Поспешили на яму. Дрова прогорели почти полностью, и… – о чудо! – разгребая угли, я обнаружил, что камень рассыпался. Отгоревший, он был ярко-красный и на его фоне чёрные перья биотита выделялись особенно красиво.
До обеда работали на этом месте, но далеко не продвинулись – отгорел только верхний слой сантиметров десять, а дальше опять пришлось идти в лобовую атаку – зацепиться было абсолютно не за что.
Днём решили повторить пожог. Костёр запалили на полтора часа, пока ходили до избушки пообедать.
За это время дрова не прогорели, и пришлось выкидывать их из ямы в дыму и копоти. Подошвы жгло так, что приходилось танцевать. До конца дня в яме было тепло, местами даже жарко, и только залетавший за шиворот снег напоминал, что мы на Урале.
Уже в сумерках клин наконец-то нашёл пустоту, и расколотый камень обозначил горловину занорыша. Снимать его по всем правилам было уже некогда, пришлось действовать как первокурсники – ладонь в занор и с содержимым наружу.
Карман был достаточно большой, не столько в длину и ширину, сколько в глубину – рука едва пролезала, и я оставил на гранитных камнях немало кровушки. Итоги были неутешительны – слюды не было, берилла тоже. Даже дымарь оказался грязно-серого цвета, совсем не такой, как хотелось…
Смеркалось.