Пиранья. Марина КрамерЧитать онлайн книгу.
терпеливо проговорила Лена, глядя на оперативника в упор, – мы с тобой знаем только то, что Веткина посещает этот клуб. Что она делает там – мы пока достоверно знать не можем. Вдруг просто на скамейке сидит и с обожанием смотрит на кого-то из занимающихся? На того же Карманова, например?
Паровозников махнул рукой и встал:
– Все, я понял. Когда тебе нужно, чтобы я ушел, ты начинаешь гнать вот такую пургу. А могла просто сказать: «Майор Паровозников, покиньте помещение».
– Да при чем тут… – Но он перебил:
– Да при всем. Закончишь – звони, до дома довезу.
Андрей вышел из кабинета, и Лена поняла, что обидела его. Действительно, какого черта начала упираться и городить эту чушь про неумение Веткиной владеть ножом? Та ведь сама сказала – занимаюсь, мол. Наверное, Андрей прав, и Лена начинала отвергать его версии ровно в тот момент, когда хотела избавиться от его присутствия.
«Интересно, почему он никогда не обижается на меня настолько, чтобы вообще перестать разговаривать? – думала она, глядя в окно. – Ладно – работа, хотя и тут можно избежать столкновений при желании, но почему он не перестает со мной общаться? Юлька бы сейчас сказала – он тебя любит, а ты идиотка».
Юлия Воронкова, известная сериальная актриса, была Лениной подругой еще со школы, знала о жизни Крошиной все и даже чуть больше, потому никогда не стеснялась в выражениях и говорила в глаза все, что думает. Разрыв с Андреем Юлька осуждала горячо и пыталась убедить Лену сделать первый шаг к воссоединению, но та уперлась, хотя даже себе не могла четко объяснить причину этого упрямства.
Жить с Паровозниковым было вполне комфортно, хотя порой он пытался намекнуть Лене, что объем выливаемой на его голову заботы нужно бы сократить. Однако Крошина была так устроена – ей хотелось заполнять собой все пространство в жизни мужчины, не занятое работой, а в случае с Андреем – и рабочее тоже. Юлька не раз говорила, что невозможно так душить мужчину заботой и вниманием, этого не в состоянии выдержать никто – собственно, так и было. Даже зацикленный на себе нарцисс Никита Кольцов не смог терпеть Лениных попыток окружить его максимальной заботой, что уж говорить о Паровозникове, который привык все и всегда решать сам…
– Да и черт с ними, – вздохнула Лена, отвлекаясь от нерабочих мыслей. – На мужиках свет клином не сошелся, в конце концов. Почему я должна себя менять? Я себе комфорта хочу в первую очередь, а мой комфорт – такой, мне надо быть для кого-то смыслом жизни, а не скрашивать досуг в свободное от всего остального время.
Но глубоко в душе Крошина уже не была так уверена в своей правоте…
Вдруг выглянуло солнце. Для осени в их регионе это было весьма редким явлением – чтобы вот так ярко и даже обжигающе с самого утра светило в окно, словно намекая на предстоящий хороший день. Лена, разбуженная солнечным лучом, зажмурилась, потянулась в постели и села, нашаривая рукой телефон на тумбочке.
– Еще полчаса можно было спать… – простонала она вслух, но вдруг подумала, что в такой теплый день лучше бы выйти