Смертельно опасны. АнтологияЧитать онлайн книгу.
рыбки, но дочка все повторяла «наны, наны» – так она называла бананы.
Ладошки, которыми она держалась за рубашку Лори, вечно были перемазаны белесой банановой жижей.
Однажды вечером, скользнув рукой между грудей Лори, под застежку ее лифчика, он даже там наткнулся на кусочек банана.
– Они везде, – вздохнула Лори. – Она как будто целиком состоит из бананов.
Он обожал их запах и вечно липкие дочкины пальчики.
В какой-то момент, вспоминая это, он начал плакать, но потом перестал, опустился в кресло-качалку и сидел там, пока не заснул.
Отчасти работа принесла ему облегчение – можно было стряхнуть с себя все те дни, когда в доме у них толпились соседи, родственники и друзья, обмениваясь слухами из Интернета, организовывая дежурства и поисковые операции. Но теперь соседи как-то рассосались, родственников поубавилось, осталась только пара-тройка друзей, которым некуда было больше податься.
Однажды поздно вечером к ним пришла женщина из углового дома и попросила вернуть кастрюлю.
– Я не думала, что она у вас столько пролежит, – сказала она, щурясь.
Казалось, она пытается заглянуть ему через плечо в гостиную. Лори на полной громкости смотрела какой-то сериал про блондинок с тугими лакированными лицами и сердито сжатыми губами. Она постоянно его смотрела, будто по телевизору вообще больше ничего не показывали.
– Я не знала, – добавила женщина, забрав кастрюлю и осматривая ее на предмет возможных повреждений, – что все так обернется.
«Мой самый сексуальный, – гласила эсэмэска от Лори, – я скучаю по твоим рукам… приезжай домой и возьми меня, возьми грубо, как захочешь. Покажи мне…»
Он резко развернулся в кресле, едва ли не пытаясь спрятать телефон от чужих глаз, словно хотел скрыть, что читает сообщение.
Сразу же сорвался с работы, сел в машину и гнал, как только мог, говоря себе, что с ней что-то не так. Должно быть, побочное действие лекарств, которые выписал ей врач, – или, может, скорби и тоски, которые бушуют в ее сложном, хрупком организме.
И все же не поэтому он ехал так быстро, не поэтому едва не споткнулся о болтающийся ремень безопасности, когда выскакивал из машины.
И не поэтому, увидев, как она лежит на животе лицом к нему и улыбается, почувствовал, что его разорвет надвое, если он не возьмет ее. Не возьмет сейчас же, на этом самом месте: чтобы только скрип кровати под ними и ни звука, ни стона, но в полутьме спущенных жалюзи – блеск ее белых зубов между разомкнутыми губами.
Все это было как-то нехорошо, неправильно, но он не понимал, в чем дело. Он знал ее – и одновременно совсем не знал. Это была Лори, но Лори из далекого прошлого. Вот только другая.
Постоянно названивали журналисты. Двое, казалось, вообще поселились в их квартале. Окопались там с самого начала, но потом вроде бы исчезли, переключились на другие новости.
Они вернулись, когда в Сети появились кадры, на которых Лори выходила из тату-салона «Магнум». Кто-то снял ее на сотовый.
На