Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира. Анри де КокЧитать онлайн книгу.
радостно вскрикнула; Эзоп испустил восклицание, вовсе не имевшее того же смысла. Как ни был он увлечен прекрасной фракиянкой, перспектива быть навеки связанным с нею не очень льстила его воображению .
– Только, – продолжал Иадмон, – ты останешься моим рабом. Это меньшее наказание за твое преступление.
Женатый и раб! Наказание было слишком строго… Эзоп упал.
– Умилосердитесь, господин!.. – прошептал он.
– А! а! – зубоскалил Иадмон. – Ты просишь милости?.. Ты предпочитаешь свободу своей возлюбленной. Для тебя прелестная Родопа, это не очень то честно! Но что ты хочешь, хотя он меня глубоко оскорбил, я не хочу его обезнадеживать… Покончим же Эзоп, ты не будешь мужем твоей красавицы… Ты будешь свободен… Ты свободен с настоящей минуты… Но Родопа заплатит за вас обоих… Завтра один из моих приказчиков отправляется в Египет; он возьмет с собой Родопу, и там продаст ее. Выбирай, Эзоп: ты раб с нею… или свободный без неё?
Родопа, бледная, смотрела на еще более бледного Эзопа. На что он решится?
Страшная борьба происходила в душе фригийца.
Иадмон сказал ему правду, что докажет, что его мудрость дым: или из любви он должен приговорить себя к вечному рабству, он, которой мечтал на свободе странствовать по свету,– или по рассудку, он пожертвует женщиной, которой cию минуту клялся в нежности и привязанности…
– Выбирай! – повторил Иадмон. – Свободный без нее или раб с нею?
– Свободный!.. – пробормотал Эзоп.
– О! – вскрикнула фракиянка уничтожая своего любовника презрительным взглядом.
И ничего не прибавив, повернулась к нему спиной и удалилась.
Иадмон был восхищен. Он отмстил по-своему, заставив, так сказать, мудреца выказать себя эгоистом и трусом, как самый обыкновенный смертный. Он сдержал свои обещания.
В тот же вечер в кармане у Эзопа была отпускная.
На другой день Родопа плыла на корабле в Египет.
Когда она оставляла дом Самосскего купца, он сказал ей насмешливо:
– Ну, моя милая, ты быть может ошибалась, отвергнув старика ради молодого человека.
– Я была права, гордо ответила фракиянка, – потому что узнала, что ни старый, ни молодой, оба ничего не стоят. Отныне я никого не должна любить ни молодого, ни старика.
В это время в Саисе царствовал сын Псамметиха II Амазис,– царствование которого, если б о нем не говорили арабские историки, можно бы считать за басню.
Унаследовав после своего отца трон, этот государь превзошел его великолепием и великодушием. Кроме 14.000 прислужников, состоявших при дворце со времени Псамметиха, Амазис держал еще две тысячи офицеров и восемь тысяч лакеев, которыми он увеличил свою прислугу, получив престол.
Он каждый день надевал новое платье; он ни разу не садился на одну и ту же лошадь, и жил только год во вновь построенном дворце…
Одежда, которую надевал он хотя бы на час, дорогой скакун, на котором он съездил в храм Юпитера или Дианы, дворец, в котором он прожил час,– все это становилось собственностью его офицеров,