Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира. Анри де КокЧитать онлайн книгу.
которым было недостаточно убить Калигулу, и которые осмелились сказать, что вместе с племянником нужно бы отправить на тот свет и дядюшку.
Эти негодяи заслуживали урока. Ясно, что Калигулу убить было недурно, потому, что Калигула заслужил это, потому что его ненавидели. Но убить его храброго дядю Клавдия, который был избран народом и армией было очень дурно.
Приговорить к смерти и центурионов и трибунов!..
И тогда, как они умирали на крестах, добрый Клавдий, как пример сыновней любви, назначил празднество в честь своей бабушки Ливии, повелел установить публичное жертвоприношение в честь своей матери и отца. Вслед за тем, представляя из себя саму скромность, он отказался от самых высоких титулов, которые были изобретены царедворцами и между прочим от титула Императора.
То был в сущности один из самых гнусных властителей. Но так как наша задача заключается вовсе не в истории Клавдия, то мы перейдем .к описанию жизни жены его, Мессалины, которая сопровождала его колесницу вовремя его тpиyмфa, по возвращению из Британии, где он изволил прогуливаться целых две недели. То была почесть, оказанная ей сенатом.
Мессалина! С этим именем связываются воспоминания о том глубоком разврате, в котором погибал властелин Вселенной.
Роль любезного и любимого императора, игранная Клавдием, была наконец кончена.
Сбросив маску, Клавдий свободно отдался той роли, которую он должен был играть во всемирной истории, – роль подлого, глупого и жестокого тирана.
А так как он упражнялся в этом под влиянием своей жены, то нам необходимо объяснить, что это была за женщина.
Мессалина (Валерия) последняя внучка Октавия, сестра Августа, была дочерью Валерия Мессалина Барбатуса и Эмилии Лепиды.
Еще шестнадцати лет она уже выказывала самые развратные инстинкты. Да и как могло быть иначе? Отец ее, человек, хотя и уважаемый, предан был пьянству, из чего вытекало, что он совсем ею не занимался.
А мать ее, Лепида, считалась одной из самых развратных женщин Рима, – одной из самых распутных и злых женщин.
В качестве жрицы Приапа, Лепида не довольствовалась почти открыто упражняться в самом безобразном сладострастен, уверяли, что она занималась магией, и что под сенью ночи, в сообществе старой фессалийской служанки она составляла напитки, в которых любовная трава была по преступному расчету смешиваема с ядом. Какова мать, такова и дочь.
Однажды будучи 16-ти лет, Мессалина заметила в галерее сирийского невольника, который заснул. Раскалив одну из своих шпилек, которые употреблялись римскими женщинами для того, чтоб удерживать свои волосы, она с громким хохотом проколола ими обе щеки несчастного.
Тот кричал и плакал.
– О чем ты жалуешься? – спросила его Мессалина. – Я еще была слишком добра. Вместо щек я могла бы проколоть тебе глаза.
В другой раз перед ее дворцом прогуливался красивый школьник, приготавливая речь, которую он должен был произнести вечером.
Мессалина подошла к нему, взяла у него его таблички с записями и, взглянув