Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира. Анри де КокЧитать онлайн книгу.
если, против тебя имеются недобрые замыслы, этим способом, мы отвратим их.
В эту тринадцатую ночь в среду с 22 на 23 сентября 1508 года в Констанце было темно и холодно. Улицы города были покрыты туманом, поднимавшимся из озера…
Выйдя через окно в двенадцатом часу, Филипп де Мала, при соприкосновении с этим сырым воздухом, против воли вздрогнул но чувство это было мимолетно.
«Туман!.. подумал он. – Тем лучше. На улицах никого не будет». И завернувшись в свой плащ, он пропал во мраке.
Он шел прямо своей дорогой, руководимый инстинктом. Когда он проходил мимо францисканского монастыря, находившегося на выстрел от дома Империи, на монастырских часах пробило полночь. При звуке медного колокола, Филипп вздрогнул снова. А между тем он уже двенадцать раз слышал как били эти часы, и звук этот не порождал в нем иной мысли, кроме той, что он точен. В эту тринадцатую ночь ему казалось, что часы не говорили обыкновенно: «Счастливец!.. счастливец!..» Напротив они звучали, печально: «Бедный ребенок!.. бедный ребенок!..»
о он продолжал идти; он сделал еще десяток шагов… Как справа и слева бросились на него двое мужчин, и схватив железными руками, повели его на площадь. В тоже время третий тоже замаскированный человек глухим голосом проговорил эти слова:
«Requiem oeternam donna eis, Domine, et lux perpetua luceat еis.»[12]
Человек слева продолжал:
«In memoria oeterna erit justus; ab auditione mala non timebit.»[13]
Человек справа закончил:
«Absolve, Domine, animas omnium fidelium defonctorum, ab omni vinculo delictorum.
Et gratia tua illis succurente mereantur evadere judicium ultionis»…[14]
Над ним читали надгробную молитву. Филипп не мог обманываться… Он был приговорен к смерти. Кем? что за дело! Кем бы то ни было, но он был должен умереть… Умереть, не увидав ее!..
«Империя!» Готовилась сорваться с его губ, но в эту великую минуту над человеком владычествовал христианин, и он произнес имя Господа.
– Боже! – проговорил он, – прости мне мои прегрешения!
В то же время он пал под тремя смертельными ударами.
С половины двенадцатого Империя была у окна, ожидая своего молодого любовника. Она тоже слышала как пробила полночь, и также нашла погребальным звук колокола.
Полночь… а его нет.
Но сквозь туман в нескольких шагах от ее дома она заметила тень. Она обезумела от беспокойства и вскричала:
– Это ты?
– Да, это он! – сказал незнакомый голос. – Вам несут его.
Несут!.. При этом ответе в Империи, как говорится, все перевернулось. Скорее, чем мы могли бы написать она была вне дома, сопровождаемая стражей, лакеями и служанками, несшими зажженные восковые свечи.
Трое замаскированных людей, исполнив свое дело, удалились; в самой середине улицы лежало тело клерка, еще теплое, но уже совершенно безжизненное. По божественной благости и как бы в награду за искренность его покаяния, он не страдал, ибо лицо его был также спокойно, как у спящего ребенка.
Коленопреклоненная у трупа, в грязи, не заботясь о своем богатом бархатном платье, Империя оставалась неподвижной, созерцая эту прелестную голову, на устах которой только для нее расцветала