Черное зеркало, белый алтарь. Галина ГончароваЧитать онлайн книгу.
заставила бы себя ждать. Елку бы нахалу засунули… да-да, именно новогоднюю и с игрушками.
Хотя смотрелось собрание действительно забавно, и в глазах бы зарябило у любого. Даже на Бразильском карнавале люди выглядели скромнее.
Но и выбора у тэров не было. Все они происходили из высоких родов. Все они были магами.
И все защищались. А что лучше держит магию, как не драгоценные камни и драгоценный же металл? Ни единого простого украшения не было на мужчинах.
Артефакты и снова артефакты. Защитные и атакующие.
Друг друга маги ненавидели. До изжоги, до икоты, до белых глаз и стиснутых зубов. Они могли обмениваться рукопожатиями и поцелуями, могли говорить о своей симпатии, но каждый в Совете с удовольствием сплясал бы на могилках… да, пожалуй, что и всех остальных его членов.
Да и было магов не так много. Всего тридцать человек – и один председатель. По уровню силы, связей, семей Эр-Сианна…
Поэтому защита, защита и снова защита. И атака – на всякий случай. И нейтралитет.
Убивали бы… но – нейтралитет. Внешне и в Совете. А еще фига за спиной, кукиш в кармане и прицельный плевок в суп соседа. Дипломатические отношения-с.
– Академия…
– Поэтому я настаиваю, что иномирянин должен принадлежать роду Лоринских!
– Академия – достояние не только Лоринских! Вы хотите наложить свои лапы на все!
– Сказал Вельский! Давно ли вы свои лапы тянуть в каждый закоулок перестали?!
Маги, аристократы…
Когда речь идет о выгоде, и о серьезной выгоде, куда и воспитание исчезает? Спустя пять минут в Палате Совета бушевал настоящий двенадцатибалльный шторм. Разве что воды маловато было, плевки все ж не океан. Но брызги слюней разлетались широко! Вдохновенно разлетались…
Наконец споры были закончены.
А решение…
Решение было принято практически соломоново.
Иномирянин будет принадлежать роду Лоринских. Но – до поры.
А потом, когда придет время, иномирянин поработает на благо академии.
Лоринские были недовольны. Но Палата голосовала единогласно, и им ничего не оставалось, кроме как смириться. Они и так получали больше, чем рассчитывали.
Оставалось ждать.
Ждать того редкого момента, когда соприкоснутся миры и человек, наделенный силой, сможет пройти через их грань.
– Туся!
– Брысь.
– Туся, я люблю тебя!
– Кому сказала, сгинь, нечистая сила!
– Ты разбиваешь мне сердце!
Тапка, полетевшая в сторону двери, пролетела мимо. Целюсь я плохо. Спорт – вообще не мое. Даже рядом пробегать не приходилось.
– Ты выгрызаешь мне мозг! Выедаешь печень и выматываешь кишечник…
– Это как? – поневоле заинтересовалась я. – С кишечником?
– Это когда вытаскиваешь кишки и наматываешь их на ножку кровати, – ничуть не смутившись, пояснил однокурсник, заставив Татку сглотнуть. – Тусь, дай сопромуть списать, а?
В сторону Стасика полетела вторая тапка.
Думаете, помогло? Да ни разу!
Мечта всех баб на пяти курсах, очаровательный голубоглазый блондин, плюхнулся на колени и пополз к моей кровати с явным намерением…
Сволочь! Ага, как же! К кровати!
Пирожное с подружкиного стола он прихватить не забыл! Проползая мимо и старательно обходя завал из учебников.
– Эй! – возмутилась Татка. – Это чего?
– Продналог, – нагло ответствовал секс-символ архитектурно-строительного факультета. – Тебе для меня сладкого жалко?
– Жалко, – буркнула я.
– А это была не твоя пироженка. Ты бы гамбургер стрескала, – Стас успешно зажевал «пьяную вишню», вымоченную в таком количестве сиропа, что меня от одного запаха мутило. – Ну Ту-у-усь!
Тьфу! Паразит безрогий…
Я кое-как вытащила из-под кровати конспект и вторую тетрадь – с контрольной.
– У тебя задачки похожие. Цифры подставишь, не переломишься.
Еще я за него контрольные не решала! Ладно еще свои, родные. А кому-то постороннему? Перебьется без халявы! Будь он хоть трижды блондин!
– Туся!!! – возрадовался гигант большого секса. – Я люблю тебя!!!
– Вике скажи…
– Запросто. У меня уже Маринка, – Стас поймал предложенное и вчитался. – Туська, у меня они почти такие же! Завтра тетрадку верну! С меня гамбургер!
– И картошка фри. С двойным соусом, – привередливо заказала я. – Чесночным.
Обожаю чеснок. Смерть вампирам!
Стас скорчил такую рожу, что стало даже страшно. Это он любовь изображал?
А так похоже на олигофрению в степени дебильности…
– Любовь моя! Для тебя – любой каприз! Сразу же со стипухи!
И улетучился.