Мерзость. Дэн СиммонсЧитать онлайн книгу.
теряюсь. Кажется, мне уже приходилось слышать это имя в связи с беспорядками здесь, в Германии, в ноябре 1924 года, которые не произвели на меня особого впечатления. Очевидно, он какой-то коммунистический лидер в этой национал-социалистической рабочей партии.
За моей спиной раздается голос великого альпиниста Карла Бахнера:
– Der Mann, den wir nicht antasten liessen.
Я смотрю на Зигля в ожидании перевода, но немецкий альпинист молчит.
– Человек, которого невозможно опорочить, – переводит Дикон. Трубку он теперь держит в руке.
Я замечаю, что красный флаг с белым кругом и свастикой на полотнище изодран – словно прошит пулями – и испачкан кровью, если засохшие бурые пятна действительно кровь. Я протягиваю руку к флагу, намереваясь задать вопрос.
Бритоголовый мускулистый человек, молча сидевший рядом с Зиглем на протяжении всего разговора, молниеносным движением отбивает мою руку вниз и в сторону, чтобы я не притронулся к изодранной ткани.
Потрясенный, я опускаю руку и вопросительно смотрю на разъяренного громилу.
– Это Blutfahne – Знамя Крови, – священное для последователей Адольфа Гитлера и Nationalsozialismus, – говорит Бруно Зигль. – К нему запрещено прикасаться неарийцам. И Auslander[30].
Дикон не переводит, но я по контексту догадываюсь о значении этого слова.
– Это кровь? – ошеломленно спрашиваю я. Все, что я делал, говорил или чувствовал в этот вечер, кажется мне глупым. И я умираю от голода.
Зигль кивает.
– С резни девятого ноября прошлого года, когда полиция Мюнхена открыла по нам огонь. Флаг принадлежал Пятому штурмовому отряду СА, а кровь на нем – это кровь нашего товарища, убитого полицией мученика Андреаса Бауридля, который упал на флаг.
– Неудачный «Пивной путч», – объясняет мне Дикон. – Начался в этом самом зале, если я правильно помню.
Зигль пристально смотрит на него сквозь облако дыма от трубки.
– Мы предпочитаем называть его Hitlerputsch[31] или Hitler-Ludendorff-Putsch[32], – резко возражает альпинист. – И он не был… как вы изволили выразиться… неудачным.
– Неужели? – удивляется Дикон. – Полиция подавила восстание, рассеяла марширующих нацистов, арестовала руководителей, в том числе вашего герра Гитлера. Кажется, он отбывает пятилетний срок за государственную измену в тюрьме старой крепости Ландсберг, на скале над рекой Лех.
Улыбка у Зигля какая-то странная.
– Адольф Гитлер стал героем немецкого народа. Он выйдет из тюрьмы еще до конца этого года. Но даже там так называемая охрана обращается с ним по-королевски. Они знают, что когда-нибудь он поведет нацию за собой.
Дикон выколачивает трубку, прячет ее в карман твидового пиджака и понимающе кивает.
– Благодарю вас, герр Зигль, за сообщенные сведения и за то, что вы – как говорят у Джейка в Америке – исправили мои ошибочные представления и неверную информацию о Hitler-putsch и нынешнем статусе герра Гитлера.
– Я
Иностранец (
Путч Гитлера (
Путч Гитлера и Людендорфа (