Голем. Густав МайринкЧитать онлайн книгу.
Стар он был или молод? Какого цвета были его волосы, борода?
Ничего, решительно ничего я не мог себе теперь представить. Всякий образ, который я себе рисовал, неудержимо распадался, прежде чем я мог сложить его в моем воображении.
Я закрыл глаза, придавил пальцами веки, чтоб поймать хоть малейшую черточку его облика.
Ничего, ничего.
Я стал посреди комнаты и смотрел на дверь; как прежде, когда он пришел, я рисовал себе: теперь он огибает угол, проходит по кирпичной площадке, теперь читает мою дощечку на двери «Атанасиус Пернат», теперь входит…
Напрасно.
Ни малейшего следа воспоминания о том, каково было его лицо, не вставало во мне.
Я увидел книгу на столе и хотел себе представить его руку, как он ее вынул из кармана и протянул мне.
Я не мог представить себе ничего: была ли она в перчатке или нет, молодая или морщинистая, были на ней кольца или нет?
Здесь мне пришла в голову странная вещь.
Точно внушение, которому нельзя противиться.
Я набросил на себя пальто, надел шляпу, вышел в коридор, спустился с лестницы, затем я медленно вернулся в комнату.
Медленно, совсем медленно, как он, когда он пришел. И когда я открыл дверь, я увидел, что в моей комнате темно. Разве не ясный день был только что, когда я выходил?
Долго же, по-видимому, я раздумывал, так что даже не заметил, как уже поздно.
И я пытался подражать незнакомцу в походке, в выражении лица, но не мог ничего припомнить.
Да и как бы я мог подражать ему, когда у меня не было никакого опорного пункта, чтобы представить себе, какой он имел вид.
Но случилось иначе. Совсем иначе, чем я думал.
Моя кожа, мои мускулы, мое тело внезапно вспомнили, не спрашивая мозга. Они делали движения, которых я не желал и не предполагал делать.
Как будто члены мои больше не принадлежали мне.
Едва я сделал два шага по комнате, моя походка сразу стала тяжелой и чужой. Это походка человека, который постоянно находится в положении падающего.
Да, да, да, такова была его походка!
Я знал совершенно точно: это он.
У меня было чужое безбородое лицо с выдающимися скулами и косыми глазами.
Я чувствовал это, но не мог увидеть себя.
«Это не мое лицо», – хотел я в ужасе закричать, хотел его ощупать, но рука не слушалась меня, она опустилась в карман и вытащила книгу.
Точно так же, как он это раньше сделал.
И вдруг я снова сижу без шляпы, без пальто, у стола, и я опять я. Я, я, Атанасиус Пернат.
Я трясся от ужаса и испуга, сердце мое было готово разорваться, и я чувствовал: пальцы призрака, которые только что еще копошились в моем мозгу, отстали от меня.
Я еще осязал на затылке их холодное прикосновение.
Теперь я знал, каков был незнакомец, я мог снова чувствовать его в себе, каждое мгновение, как только я хотел, но представить себе его облик, видеть его лицом к лицу – это все еще не удавалось мне и никогда не удастся.
Он, как негатив, незримая форма, понял я, очертаний которой я не могу схватить, в которую я сам должен