Розалина снимает сливки. Алексис ХоллЧитать онлайн книгу.
детство, какого не было у Розалины. Вот только, если отмотать время назад, она была не в состоянии дать дочке и половины того, чего та заслуживала, и пыталась компенсировать это участием в реалити-шоу, которое прославилось в первую очередь тем, что однажды кто-то сел на чужой бисквит.
– Чем вы занимаетесь? – Колин Тримп был тут как тут, а также камера, оператор, звукооператор и микрофон.
– Сомневаюсь в мудрости каждого выбранного мною решения. – Черт. Она сказала это вслух?
Колин Тримп улыбнулся своей самой скупой улыбкой.
– Это мило. Но давайте запишем еще раз, как если бы вы не отвечали на вопрос.
– Не уверена что «сомневаюсь в мудрости каждого выбранного мною решения» звучит прекрасно на национальном телевидении.
– Не волнуйтесь. Конкурсанты постоянно произносят подобные реплики. Это помогает им выглядеть правдоподобно.
Розалина замешкалась, пытаясь понять, что хуже – то, что она подписалась сделать эту объективно бессмысленную вещь, или то, что пытается отказаться от объективно бессмысленной вещи, которую подписалась сделать.
– Итак, в данный момент, – сказала она, стараясь, чтобы ее слова были хотя бы немного похожи на шутку, – я пытаюсь решить, как долго бланшировать миндаль, и сомневаюсь в мудрости выбранного мною решения.
Они прервались на поздний обед, чтобы команда успела сделать гламурные снимки выпечки, которая, в некоторых случаях, выглядела не так уж гламурно. Розалина хотела догнать Алена, но его, Анвиту и еще нескольких участников увели на интервью. Из-за этого Розалина чувствовала себя как в первый день в школе, пытаясь самостоятельно сориентироваться в сырых сэндвич-роллах.
Сжимая в одной руке печального вида сыр и соленый огурец, она подошла к тележке с чаем и обнаружила, что стоит рядом с человеком, который, по-видимому, был вторым потрясающим красавчиком Анвиты – парнем с мужественными руками, чью обтягивающую футболку, по мнению Розалины, никак нельзя было назвать соблазнительной.
– Чайку, милая? – спросил он.
Боги, он из тех самых. И да, его руки говорили: «Мы такие благодаря честному труду», а ресницы были как у олененка. И да, его джинсы топорщились в тех местах, куда приличные девушки не должны смотреть. Но это закончится одним из двух вариантов: либо она скажет ему, чтобы он перестал называть ее «милой», и он начнет защищаться и заставит ее чувствовать себя дерьмово, либо не скажет и будет чувствовать себя дерьмово по собственной вине.
Выбрав тот сорт дерьма, при котором она хотя бы не устроит сцену, она стиснула зубы.
– Да. Спасибо.
– Вот, держи.
Он поднял большой серебряный кувшин, на который кто-то услужливо наклеил этикетку «Чай», и наклонил его над первой из двух чашек. Ничего не произошло. Он снова опустил его и попробовал надавить на верхнюю часть. Ничего.
– Вот черт.
– Иногда кнопку делают на ручке, – предположила Розалина.
Он пригляделся к кувшину.
– Чего