Берроуз, который взорвался. Бит-поколение, постмодернизм, киберпанк и другие осколки. Дмитрий ХаустовЧитать онлайн книгу.
решил продемонстрировать ей – и всем окружающим – свое мастерство.
«Однако волнение, огромное волнение началось именно с этого».
Пошатываясь, Джоан поставила на голову стакан. Берроуз прицелился и выстрелил. С глухим звуком стакан упал на пол. Он был цел. Маркер проговорил: «Билл, мне кажется, ты ее подстрелил…» Пуля попала Джоан в голову. Билл подбежал к ней, обнял, стал повторять ее имя и кричать «Нет!». Пуля осталась в черепе, крови на стене не было. Джоан умерла по дороге в больницу.
Эта история обросла нюансами и вариантами. На роль стакана на голове Джоан претендовали самые разные предметы: пивная кружка, бокал, апельсин, абрикос, яблоко, жестянка (Билли-младший, которому тогда было четыре года, позже писал: «Она положила себе на голову яблоко или абрикос или виноград или меня и стала подначивать отца, чтобы он выстрелил»[4],{56}). Спорили, было ли это случайное убийство или Джоан сама искала смерти. Спорили, было ли это случайное убийство или Берроуз хотел застрелить Джоан. Он и сам не мог сказать окончательно. Что он знал точно – и что потом мастерски обыграет Дэвид Кроненберг в экранизации «Голого завтрака», – так это то, что убийство Джоан сделало его писателем. И если намеки на жертвенный смысл в убийстве Дэвида Каммерера выглядят смехотворно, то в случае смерти Джоан этот смысл буквально проговаривается самим убийцей – Биллом Берроузом, писателем.
В предисловии к роману «Гомосек» он пишет: «Эту книгу вызвало и сформировало событие, о котором ни разу не упоминается, которого фактически я тщательно избегаю: несчастный случай, когда я насмерть застрелил свою жену Джоан в сентябре 1951 года»{57}. И далее: «Я вынужден прийти к ужасному заключению, что смог стать писателем только во имя смерти Джоан, и к осознанию того, до какой степени мою прозу мотивировало и оформило это событие. Я живу с постоянным страхом стать одержимым и с постоянной потребностью избежать одержимости, избежать Контроля. Ибо смерть Джоан познакомила меня с захватчиком, с Уродливым Духом и сделала моим курсом пожизненную борьбу, в которой у меня нет и не было иного выбора, как выписаться на свободу [англ. to write my way out]»{58}.
В самом конце фильма Кроненберга Уильям Ли, альтер-эго Берроуза, подъезжает к границе на странного вида машине.
Военные на границе спрашивают, кто он такой. Ли говорит, что он писатель. Военные требуют доказательств.
«Каких доказательств?» – спрашивает Ли. Один из военных говорит: «Если вы писатель, тогда напишите что-нибудь».
Секунду подумав, Ли достает пистолет и оборачивается. На заднем сидении машины сидит Джоан.
Ли целится и попадает ей точно в лоб. Военные переглядываются. Потом позволяют писателю Ли пересечь границу.
Точнее сцены не придумать.
«Ветер вырывает страницы и несет их над мусорными свалками Мехико…»{59}
Junky, Queer & The Jage Letters
Три образца ранней прозы Берроуза – новеллы «Джанки»,
подначивать отца, чтобы он выстрелил:
в сентябре 1951 года:
как выписаться на свободу: Там же. С. 286–287.
над мусорными свалками Мехико: