Горчаков. Камер-юнкер. Валерий ПылаевЧитать онлайн книгу.
все неуютнее.
– Петр Александрович – очень сильный Одаренный, – осторожно начал я. – Пожалуй, один из сильнейших в столице – если не во всей империи. Он наверняка получит первый магический еще до того, как ему исполнится пятьдесят.
– Конечно! И класс, и чин канцлера, на который он метит уже давно. – Павел громко фыркнул и уселся ровнее. – Сильный Одаренный… Это действительно то, что первым приходит в голову, когда мы говорим о Багратионе?
В голосе наследника сквозило недовольство – и вряд ли оно мне показалось. Павел то ли имел зуб на его светлость, то ли знал что-то, о чем я пока даже толком не догадывался. И именно об этом и хотел поговорить, когда вызывал меня в Зимний.
И именно поэтому – с глазу на глаз.
– Первым?.. Нет, конечно же, – вздохнул я. – Его положение и чин куда важнее силы Дара. И Багратион не тот человек, о котором следует говорить без надобности.
– Нас не подслушивают, – Павел кивнул в сторону двери, – если ты об этом. И я не собираюсь ловить тебя на словах. Просто хочу знать, насколько ты доверяешь Багратиону… если вообще доверяешь.
– Доверяю.
Я ответил утвердительно… но все-таки ответил не сразу, и затянувшаяся пауза не ускользнула от внимания Павла. Он снова пристально посмотрел на меня и то ли спросил, то ли просто сказал:
– Но не полностью, не так ли… Разумно.
– Я не знаю, что именно ты хочешь услышать. – Я пожал плечами. – У меня нет причин клясться в искренней любви и преданности его светлости. Он никогда не поставит мои интересы выше интересов империи – да и не должен ставить. Но какие причины сомневаться есть у тебя? Багратион – верный слуга государства и короны.
– Государства – да. Короны… – Павел усмехнулся и покачал головой. – Князь никогда не забывает и про себя. Ты знаешь, что за победу над Куракиным мать вручила ему орден Андрея Первозванного?
Я едва удержался от того, чтобы присвистнуть. Нет, конечно, Багратион достойно проявил себя в тот день и заслужил награду, но такую…
– Его не давали никому уже лет сорок! – продолжил Павел. – А сейчас все выглядит так, словно нас, юнкеров, на «Бисмарке» вообще не было. Нет, конечно, все получат свои ордена, чины и медали, но через полгода об этом забудут.
На мгновение я почувствовал что-то вроде обиды. Даже не за себя – скорее за тех, кто так и не вернулся с немецкого крейсера. Мы вместе лезли под пули, рисковали одинаково, а я даже выдержал схватку с целым генералом – перед тем, как дед обратил его в пепел. Но вся слава в итоге досталась Багратиону: он с боем прорвался к Зимнему, поджег панцеры, разогнал пехоту, вошел во дворец с остатками отряда канцеляристов – и первым доложил ее величеству, что мятеж подавлен.
Такое уж точно будут помнить куда дольше, чем две сотни юнкеров с винтовками.
– Ну… высшие награды всегда дают генералам. – Я пожал плечами. – Солдатам достаются громкие слова, тусклые медали и пенсии.
А еще – костыли, нищета и дешевые сосновые гробы. Но говорить об этом я все-таки не стал.
– Ты