Баиловский сад. Виктор СеменовЧитать онлайн книгу.
по сравнению с казармой, где всё твоё личное пространство ограничивалось койкой, одной на двоих с соседом тумбочкой, в которой разрешалось хранить туалетные принадлежности, учебники, тетради и книги из училищной библиотеки, и рундуком для вещевого аттестата, комнаты в общежитии были настоящей роскошью.
После заселения курсанты по мере своих возможностей начали обустраивать быт. В комнатах появились нарды, гитары, шахматы, принесённые из дома старые настольные лампы, будильники, кипятильники, вилки, ножи, тарелки, которые, как правило, притаскивали с камбуза, а за шкафом, под матрасом или в других укромных местах у многих была спрятана «гражданка».
Периодически командир и старшина роты в присутствии старшины класса устраивали в комнатах шмон. Изъятая посуда отправлялась назад на камбуз, кипятильники, чаще всего небезопасные, уничтожались на месте, а «гражданка», от которой все отказывались, отправлялась в факультетскую баталерку на ветошь. Но через несколько дней её за бутылку выменивали у баталерши тёти Ани, а тарелки, ложки, кипятильники и прочие радости жизни всё равно возвращались в курсантский быт.
Так продолжалось до конца первого семестра, а после зимней сессии выпускной курс разъехался по флотам на стажировку, и по возвращении пятикурсники приступали к написанию дипломных работ, после чего их уже оставляли в покое.
Сегодня Валеркины соседи по комнате (тоже, как и Валерка, баиловские) после ужина уволились домой до утра. Комната была в Валеркином распоряжении, и он удобно устроился: весь стол был завален дипломными материалами, учебниками, форматными листами, ручками, карандашами, линейками, а на двух тумбочках разместилось то, что должно было поддерживать его во вторую бессонную ночь: хлеб, масло, кофе, сахар, чай и сигареты.
Тагиев выпил стакан крепкого кофе, перекурил и уселся за работу.
К пяти утра текстуальная часть диплома была наконец завершена и подготовлена к сдаче в типографию.
За окном рассветало, а ещё минут через десять, пока Валерка наводил порядок и перекуривал, на улице начался дождь. Состояние было под стать погоде – очень хотелось спать. По распорядку дня подъём в училище был в семь утра, но пятикурсников это уже не касалось. На физзарядку и приборку они не ходили, и спать можно было до начала девятого, так что до этого времени можно было придавить подушку.
Главное – успеть умыться, побриться, позавтракать и к девяти быть в типографии, и Тагиев, не раздеваясь, завалился на койку, а ровно в девять часов уже сдавал свой диплом в переплёт.
После бессонной ночи, завершённой работы и плотного завтрака хотелось одного – спать. Вернувшись в общежитие и узнав, что командира роты на месте нет, то есть гонять праздношатающихся и тем более спящих в рабочее время курсантов некому, Тагиев прошёл к себе в комнату и опять завалился спать.
Казалось, только он коснулся головой подушки, как его уже тряс за плечо дневальный.
– Валера! Вставай, время без двадцати час.
– Что, уже? Чёрт.
– Продрых