Избранные труды. Том I. Олимпиад ИоффеЧитать онлайн книгу.

охраны «общих» интересов, приходящих в столкновение с интересами отдельных лиц.

Известно, что такая теория, выдвинутая в последней четверти XIX в., вполне совпадает с практикой буржуазных государств этого периода. Но известно также, что и она перестала удовлетворять требованиям господствующего класса, когда капитализм вступил в последнюю стадию своего развития – стадию империализма.

Этим требованиям не удовлетворяли и созданные на базе волевой теории и теории интереса такие их разновидности, как теория власти[79], теория власти и интереса[80], воли и интереса[81], силы и интереса[82], теория блага[83] и т. д. и т. п. Теоретический разброд, который эти концепции внесли в буржуазную юридическую науку, поставил перед нею вопрос о том, возможно ли вообще научно правильное объяснение понятия субъективного права, а изменившиеся социально-исторические обстоятельства привели к тому, что самая категория субъективных прав подверглась вначале сомнению, а затем и прямому отрицанию.

На этом пути, собственно, стоит Л. И. Петражицкий с его реакционной психологической теорией права. Отрицая реальность правовых явлений и рассматривая их как особый класс «сложных, эмоционально-интеллектуальных психических процессов»[84], Петражицкий и субъективное право определяет как своеобразное психическое переживание, порождающее императивно-атрибутивные эмоции на стороне обязанных лиц[85]. Перенесение категории субъективных прав из реального мира в сферу психических переживаний есть уже значительный шаг на пути к их отрицанию вообще.

Последний шаг в этом направлении сделал французский юрист Л. Дюги. Исходя из своей «знаменитой» системы взаимной социальной зависимости (interdépendence sociale), Дюги умозаключает, что государство в его прежнем понимании перестало существовать (l’état est mort), уступив место новой общественной организации, каждый из членов которой выполняет определенную обязанность, функцию, в интересах общественного целого и тем самым в своих собственных интересах. Эта новая общественная организация «покоится на двух элементах – с одной стороны, на концепции объективного права как социальной нормы, основанной на факте взаимной зависимости. Вторым элементом является децентрализация, или синдикальный федерализм»[86], т. е., по существу, солидарность интересов антагонистических классов и их различных представителей.

У ее членов «нет прав, как нет их и у коллективности, но все индивиды обязаны повиноваться социальной норме, так как они суть существа социальные»[87].

Таков окончательный вывод, к которому приходит Дюги, а вместе с ним и буржуазная юриспруденция в целом. Начав с определения прав как естественных и прирожденных свойств личности, буржуазная юридическая наука пришла к отрицанию субъективных прав

Скачать книгу

79

См., например, С. Муромцев, Определение и основное разделение права, М. 1879, стр. 73; Г. Шершеневич, Общая теория права, М. 1912, стр. 605, а также R. Saleille. De la personalitè juridique, 1910, стр. 373, 374; F. Endemann, Lehrbuch des bürgerlichen Rechts, т. I, 1903, стр. 58, и другие авторы.

80

См., например, F. Regelsberger, Pandekten, т. I, 1893, стр. 75; J. Binder. Das Problem der juristischen Persönlichkeit, 1907, стр. 40, и другие авторы.

81

См., например, R. Demogue, Des notions fondamentales du droit prive, 1911, стр. 365; G. Jellinek, System des subjectiven öffentlichen Rechts. 1919, стр. 365.

82

См., например, А. Меркель, Юридическая энциклопедия, П. 1902, стр. 53.

83

См., например, H. Dernburg, Pandekten, т. I, 1902б стр. 85.

84

Л. Петражицкий, Теория права и государства в связи с теорией нравственности, П. 1909, стр. 86.

85

Там же, стр. 50, 51.

86

Л. Дюги, Социальное право. Индивидуальное право. Преобразованное право, П. 1909, стр. 23.

87

Там же, стр. 5.