Модели личностного бытия в концепции триединства мироздания. Никита Олегович НиколовЧитать онлайн книгу.
богами мужского пола различные «дары веры», что фактически утверждается и в трудах Оригена106.
Поэтому не все патриархи средневековой христологии были за утверждение Христа из Навина богом. К примеру, Арий (одним из ранних ересиархов) был против данного события в процессе становления христианства.
Параллельно в этот временной период появляются манускрипты, актуальные и по наше время: «Вульгата», перевод на латынь, сделанный Иеронимом Стридонским в конце IV – начале V века нашей эры, «таргум» – переводы на арамейский язык и «Пешитта» – это перевод на сирийский язык, сделанный в среде ранних христиан во II веке нашей эры, которые только укрепили древнегреческую и древнееврейскую традиции смешения понятий души и духа.
Соотношение духа, тела и души в схоластике по завершении этапа патристики средневекового периода в работах Августина Аврелия изучалось посредством методов анализа и синтеза, интерпретации «размытых» концептуальных понятий души и духа в латинском семантическом конгломерате «анима». Отметим, что этот факт, сочетаясь с риторической особенностью матрицы порождения антиномий, перешедшей из древнегреческого языка в латиницу: А = М + W, положил основой религиозных убеждений христологической философии: что зло, это необходимая ступень к добру.
В рамках которой («матрицы зла», матрице языковых антиномий) буква – «А» (алеф), является мерой двух антиномий, выраженных риторически посредством гематрий. Данные антиномии трактуются следующим образом: «М» (мем) – высшая добродетель греховности головы человека, а «W» (шин; дабл-ю (в англ.) – высшая добродетель греховности тела человека, что создавало риторические и психиатрические тенденции отрицания необходимости обладания душой, что в конечном итоге выразилось в отсутствии отдельной главы в «Новом Завете» о душе.
Семиотические элементы матрицы безумия считаются «материнскими» так как они ранее были определены в качестве эталонных символов написания, а также произношения звуков в иврите. Буква «Алеф» – является примером для всех придыхательных звуков107, буква «Мем» – сдля всех «немых» звуков, а буква «Шин» – для всех шипящих звуков. Также данные буквы именуют «матрес лекционис» – лат. matres lectionis (Грилихес Л., Новиков Е. Б. Практический курс древнееврейского языка Ветхого Завета. Москва: Издательство Свято-Владимирского Братства, 1996. С. 11).
«Буква „Мем“ в понимании еврейских исследователей её иррациональной природы (Рабби Ицхак Гинзбург („Алефбейт“), и христианских исследователей (Харриетт Огаста Кертисс, Ф. Хоумер Кертисс („Ключ судьбы“)) являет собой символ андрогина, первоначала, первочеловека А. Кадмона, созданного по образу и подобию бога Иеговы, а буква „W (финик.) – Š, Ś (иврит) – шин“. В понимании всё тех же исследователей иррациональной природы букв иврита „W“ являет собой символ андрогина, объединённых в единое целое мужчины и женщины»108.
Относительно
Ориген. О началах. Против Цельса. СПб.: Библиополис, 2008. С. 56, 57.
Тора на палеоиврите [б. м.]: Published by Bloomington Nazarene Assembly. Terry Walter, ed. 241 с.
Там же.