Тропы судьбы. Камень Демиурга. Книга вторая. Ирина Юльевна ЕнцЧитать онлайн книгу.
в сопровождении Асхата. Медведь был угрюм, и, по-прежнему, не пускал меня в свои мысли. Думаю, он переживал не меньше меня об уходе Олега. Наверное, ему казалось, что друг его бросил. Мне очень хотелось утешить косолапого, и я заговорила вслух, пытаясь одновременно создавать мысленно образы того, о чем говорила. Вдруг медведь захочет понять?
– Не расстраивайся, лохматый братец. Нас не бросили. Совет ему задание дал. Вот выполнит он задание, и к нам вернется. Надо только терпения набраться, и подождать. Он вернется и все будет хорошо! – Медведь посмотрел на меня и коротко рявкнул. – Понимаю, родной. И мне больно. Еще как, больно… – Я вроде бы собралась опять заплакать при этих словах. Взяла горсть снега и растерла им лицо. Помогло. И я спокойно продолжила. – Тут вот еще что… Егерь у нас здесь скоро объявится. Не знаю, как насчет егеря, а что шпион, это точно. Ты бы поосторожней, братец, не уходил бы далеко от избы. Кто его знает, этого «егеря», на что он способен. Нам надо до возвращения Олега продержаться.
Медведь уселся на задние лапы, а передними стал, словно человек, тереть морду, при этом тихонько раскачиваясь и подвывая, как бабка-плакальщица. Если бы сама не видела, ни за что бы не поверила, что медведь способен на такое проявление своих эмоций. Скинув лыжи, я подскочила к косолапому страдальцу и обняв его за шею все же расплакалась, уткнувшись в густую медвежью шерсть, пахнущую морозной тайгой.
Глава 8
Я успела вернуться к самому рассвету. Василич встретил меня, стоя на крыльце, окинул хмурым взглядом, и пробурчал:
– Давай в избу… Завтрак стынет. – И вошел в столовую, прикрыв дверь с громким хлопком.
Когда мой завхоз был в таком настроении, я знала, что с ним лучше не шутить. Скорее всего, после моего отъезда он не сомкнул глаз. Ох ты, Господи… И тут виновата. Я вошла тихой лисичкой, помыла руки, и села за стол. Василич поставил предо мной кружку кофе, горячие оладьи, мисочку со сметаной. И все это – не глядя на меня. Я заговорила просительным жалобным голоском:
– Василич, родненький, ну прости. Не хотела тебя волновать. Дело у меня срочное в лесу было. А объяснять, что, да почему времени не было. Не сердись. Ну, сам посуди, что со мной может случиться? Заблудиться не заблужусь, да и со зверем диким всегда договориться смогу, карабин всегда со мной. Не сердись, ладно? – Потом, вздохнула тяжело, и закончила уже совсем другим тоном. – Итак тошно, сил нет, а тут еще тебя уговаривай.
Старик глянул на меня уже без былой суровости. Вздохнул тяжело, и присел рядом на лавку, стараясь заглянуть мне в глаза.
– Так, мать, я чего… Я ничего… Рази ж много прошу, или в дела твои какие лезу? Мне ж только всего и надо, чтоб сказала куда на сколько едешь. Тайга ж кругом, мать ее етить! А ежели случится чего?! Даже не будем знать в какой стороне искать!! Как вон в прошлый раз? Ведь чуть ума не лишились, пока ты за беглыми-то гонялась! А сейчас что, опять, снова-здорова?! – И он горестно всхлипнул.
Я, проклиная себя за эгоизм и бессердечность, преисполнившись чувством вины, приобняла