Копия любви Фаберже. Ольга ТарасевичЧитать онлайн книгу.
придет он – и любимый город сразу сможет спать спокойно.
К тридцати с хвостиком однокурсники забираются на высокие должности. Ну и пусть, ради бога! Он же работать пришел, а не задницы кому нужно вылизывать. Преступник должен сидеть в тюрьме. Вот что важно, а не какие-то там должности, кресла, кабинеты. Убийцам место за решеткой. Это все еще кажется таким верным и очевидным!
А лет после тридцати пяти наступило отрезвление, болезненное и внезапное. Происходи все это постепенно – может, был бы шанс адаптироваться, осмыслить или хотя бы привыкнуть. А так – хоть в петлю…
Появившийся жизненный и профессиональный опыт позволяет делать выводы. Даже если времени нет на мысли, не касающиеся находящихся в производстве уголовных дел. Даже если по сторонам вообще не смотришь, не паришься, кто на какой машине приехал, кто где отдыхает. Но мозг включается самостоятельно, автоматически. И все становится предельно ясно и понятно.
Господи, какая же гнилая система! Гнилая. Но не обвалится. Уж где-где, а в родных пенатах про откаты всем все известно. Взятки вообще трудно доказуемы, а уж тут схемы идеальны, комар носа не подточит. И – самое ужасное – доказывать некому, конструкция-то одна, наверху то же самое, что и внизу, – гниль и болото. Но при этом система устойчива до вечной зубной боли и относительно совершенна. Сколько «оборотней в погонах» из МВД вычистили? Много. А из прокуратуры? Раз-два и обчелся.
Наверное, можно попытаться от этого абстрагироваться. Сажать насильников и убийц. Но как зарыться на своей грядке и ни о чем не думать? Волей-неволей кого-то встречаешь в коридорах, на совещаниях рядом сидишь. А на, так сказать, коллегах грязи и дерьма-то побольше будет, чем на тех, кого за решетку отправляешь…
Ах, какие мы белые и пушистые? Все в нечистотах, Седов в белых тапочках? Ну вот и вали в своих тапочках. Вали. И куда?.. В другой округ? Смешно! Там, изначально понятно, то же самое. В бизнес? Да нет ее, предпринимательской жилки. Частное детективное агентство? Если не сойдет с ума от тупой слежки за супругами, то прогорит, конкуренция.
Приплыли.
Подводная лодка, короче.
А дальше все будет только хуже.
Работа тяжелая, высасывающая все силы, отнимающая много времени. Ее надо любить, это единственная возможность исписывать тома бумаг, допрашивать сотни человек, искать, думать.
Вот так, оказывается, случается. Любовь была, но вся вышла. Горевший в душе огонь погас. И на этом пепелище придется как-то жить. Хотелось бы дернуться, но ведь некуда… Единственное, что остается, – вспоминать те счастливые годы, когда мозги еще особо не эксплуатировались. Безмятежный сон нешевелящихся извилин дарил много-много счастья. И на работу ведь действительно шел как на праздник, а не на каторгу.
«Кстати, о каторге, – вспомнил Володя, посмотрел на часы и ужаснулся. – Да я же на дежурство опаздываю!»
Одевшись, он поцеловал безмятежно посапывающую Ингу. Посоветовал ревниво мяукнувшему Чернышу не огорчать хозяйку и пользоваться лотком. И помчался к своей машине. Мысленно призывая ржавое ведро с гайками,