Криминология. Д. А. ШестаковЧитать онлайн книгу.
между преступлением как конкретным единичным явлением и преступностью как массовым социальным явлением. Иными словами, если в России преобладает социологический подход, то в Германии – социально-психологический. Отсюда возникают известные препятствия для сопоставления, которые, впрочем, преодолимы, поскольку преступление и преступность хотя, безусловно, не тождественные явления, но вместе с тем не столь уж далеки одно от другого, чтобы думающему о преступности нельзя было понять рассуждающего о преступлении.
В соответствии с теорией клеймения качество преступности того или иного действия возникает не столько из содержания этого действия, сколько из реакции на данное действие в виде наказания. Отклоняющееся поведение есть поведение так названное.[112] Как писал Ф. Танненбаум, «процесс криминализации есть процесс категоризации, дефинирования, индифицирования, отделения, описания, подчеркивания (акцентирования), формирования сознания, самосознания… Личность становится предметом, когда она описана».[113] Ф. Зак полагает, что приговор суда впервые создает отличительную черту «быть преступником» в истинном смысле слова. Очень популярным в немецкой криминологии является следующее высказывание этого автора: «Преступность есть негативное добро, выдаваемое соответствующим позитивным благом, таким как собственность, имущество, авторитет».[114]
Ф. Зак считает, что практически каждый (80–90 % населения) как минимум один раз в своей жизни нарушает уголовный закон, и приводит доказательства этому. Но тем не менее здесь еще нет преступлений, коль скоро не состоялось публичного утверждения этих людей преступниками. Неразоблаченный убийца, по Ф. Заку, не есть преступник, а латентная преступность как таковая не существует. Преступность же осуществляется в написании «этикетки» «преступно» независимо от факта нарушения уголовно-правовой нормы.[115] Согласно «классикам» labeling approach, имеются первичное и вторичное отклонения от нормы. Если кто-то «этикетирован» как преступник, то он в дальнейшем может сам себя сделать соответствующим этому пророчеству посредством дальнейшего нормонарушающего поведения и таким образом снова идентифицироваться в качестве преступника. Это есть вторичное отклонение.[116]
Теория клеймения обратила на себя внимание юридической общественности Германии прежде всего нестандартностью понимания преступности. Сильная реакция на эту теорию, безусловно, свидетельствует, помимо прочего, о восприимчивости немецкой науки ко всему более или менее новому, необычному, пусть даже далеко не бесспорному. Эта теория дала толчок к переосмыслению латентной преступности. Следствием данной теории стал новый взгляд на социальный контроль за преступностью, и в частности понимание мизерной эффективности уголовного права, а также теоретическая разработка мер, альтернативных столь жесткому виду наказания, как лишение свободы.[117] Понятно, что в Германии об альтернативе отмененной смертной казни речь не идет.
Помимо
Becker H. S. Outsiders. Studies in the Sociologiy of Deviance. P. 9.
Tannenbaum F. Creime and the Commuty. Boston, 1938. S. 19.
Sack F. Neue Perspektiven in der Kriminologie // Sack F., König R. (Hrsg.). Kriminalsoziologie. Wisbaden, 1968. S. 469.
Ibid. S. 473.
Kürzinger J. Kriminologie. Ein Einfürung in die Lehre vom Verbrechen. 2. Auf. Stuttgart, 1996. S. 106.
Sessar K. Widergutmachen oder strafen. Pfaffenweiler, 1992.