Сказка о спящем красавце, или Леськино счастье. Юлия ЦыпленковаЧитать онлайн книгу.
Вот пусть и полюбуются. А я себе дальше поеду. Мне дороги для того не надобно.
Вот и свернула к деревьям, что у дороги рядком росли. Рукой махнула, они меня с Чалой и пропустили. Побежал опять возок резво, а люди-то роптать стали. Руками машут, про черед кричат, да про бесстыжесть мою. Ну, так я всех недовольных запомнила, еще свидимся. Ишь, чего! Хозяйке заповедного леса дороги не дают! Обернулась, а дурачье к деревьями кинулись, пока проход был. Да только деревья-то и сомкнулись, еще пуще прежнего. А нечего про кудесницу местную гадости говорить. Так-то.
Еду я себе дальше, еду, а сама диву даюсь: чего это народ всполошился? Так ведь до ворот городища и плетутся рядочком. А то и вовсе встанут. Да как встанут, так и примолкнут, будто беду чуют. Сидят, только парок из ноздрей да ртов открытых по морозцу вьется. А то и вовсе всхлипнет дуреха какая. Уж тут и я всполошилась. Вдруг опоздала, да князюшка окоченеть успел? Да тут опять рядок тронется, люди-то и выдыхают, словно лихо миновало.
Нахмурилась я, Чалую вперед погнала. Вот уж не дело князю помирать, коли сама кудесница о нем печется.
– А ну, разойдись! – так вот и крикнула, как у ворот встала. – Чего рты раззявили? Кудесниц отродясь не видали?
– Чучело ты лесное, – отвечает девка незнакомая. – Ни чесана, ни прибрана, а туда же… Лезет.
– Так может и не туда, – говорит другая девка, попроще.
– Князя спасать еду, – это я им ответила и гордо так взглянула.
А они меня на смех подняли. Меня! Саму Лесовику Берендеевну и на смех! Вот уж тут я разгневалась. Гляжу взглядом строгим, а в самой злость уж смолой кипит, того и гляди на нахалок из котелка выплеснется.
– Чего ржете, кобылы кривоногие?
– Так мы все князя спасать едем, Лесовика Берендеевна, – отвечает мне мужик из наших. – Ты уж не серчай крепко, только тут черед установлен, кто за кем спасать станет, а ты вроде как без порядку лезешь. Вот народ и недоволен.
Я так руками и всплеснула. Это что ж такое делается?! Меня – кудесницу из заповедного леса не пускают, сами помочь князю похваляются! Так ведь не умений у дурачья, ни премудрости, а всё туда же – спасители. Обернулась я к стражам, а сама чую, глаза уж углями разгораются. Ну, думаю, сейчас от злости стену крепкую разнесу, потом сами виноваты будут. А воевода княжеский – Никуша тут и крикни:
– Госпожа Лесовика, езжай!
Понял, супостат, что сейчас город ломать стану, вот и одумался. Хоть в ком-то еще почтение осталось. А народ-то недоволен. Загалдели, будто пичуги по весне, разорались вороньем серым, еще и дорогу заступить хотели. Да только стражи-то воеводу послушались, так по сторонам крикунов и разбросали, а мне дорогу расчистили. То-то же. Будут знать, с кем связываться.
– Ты по какой такой надобности? – воевода меня спрашивает.
Я так на него и глянула, будто не мужик передо мной здоровый, а дитя несмышленое.
– Лечить, говорю, приехала. Чего б мне еще в городище вашем надо было, – сказала и сама так гордо подбоченилась.
– Да