Узник вечной свободы. Ольга ВешневаЧитать онлайн книгу.
готов. Напудренный лакей в потертой ливрее распахивает двери, и в столовую чинно входят под ручку хозяева усадьбы, князь Игнат Матвеевич Таранский – богатейший помещик Владимирской губернии, владелец пятисот пятидесяти крепостных душ, и княгиня Агриппина Порфирьевна, наследница знатного купеческого рода. Оба они тучны, но одеваются с городским изыском – не признают халатов и просторных блуз. Отец в столовую выходит, как в гости – непременно во фраке, а мать надевает одно из лучших платьев нежной расцветки – кремовое или бледно-зеленое, расшитое шелковыми цветами и золотой тесьмой, и прячет длинные густые локоны под кружевной чепец.
Я больше похож на мать – у меня ее круглое лицо, большие серые глаза и черные как смоль волосы. Как и она, я часто улыбаюсь, иногда без видимой причины, каким-то своим мыслям, необязательно веселым.
Агриппина Порфирьевна встречает гостей, даже едва знакомых, с распахнутой душой. Она их окружит родственной любовью, прикажет подать к столу все лучшее из домашних закромов и застелить для них постели до скрипу взбитыми гагачьими перинами. Всю жизнь свою она как на духу расскажет им, без утайки. Благо нет у нас в доме той соринки, которую опасно вынести за порог.
Мой отец немного выше и крупнее своей жены. Для пышности он завивает рыжеватые бакенбарды, а темно-русые волосы зачесывает к затылку, скрывая первую проплешину. Он может выглядеть суровым, особенно если уличит приказчика Илью Кузьмича в мухлеже с выручкой от продажи муки или овса на городском базаре, может даже стегануть хлыстом по персидскому ковру для острастки и пригрозить подравшимся мужикам поркой. Но всем в округе известна его мягкотелость и быстрая отходчивость. Деревенские мужики и бабы давно знают – барин с барыней пожурят, постращают, но не обидят. Ни один крестьянин не сболтнет о них дурного за чаркой в трактире, а только Бога поблагодарит за добрых господ.
Вслед за родителями семенит моя сестра Елена в розовом с белыми цветочками платьице. Мы зовем ее по-деревенски Аленой с подачи матери, так больше нравится и нам, и ей самой. Она старше меня на два года и пока остается самой стройной в семье. Должно быть, из-за вредности и склонности к придиркам. У нее еще без корсета заметна талия.
Расположившись в широком кресле, мать жестом подманивает меня и, наклонившись, щиплет мои щеки, приговаривая: “Ах, какой же ты хорошенький, дитятко мое, какой кругленький! Щечки – что наливные яблочки на дереве”.
Бантик моих губ расплывается в нежной улыбке. Я с любовью смотрю в большие и светлые мамины глаза, пока Никитична не подает к столу горячую стерляжью уху, а к ней рыбные расстегаи. Чуть позже кухарка приносит горшок гречневой каши с морковной подливой и курицей, за кашей следуют самые важные гости – два жареных индюка и телячий бок. С незначительным опозданием поспевает осетр, приготовленный на пару в луковой одежке. Потом настает время едва помещающихся на широкой тарелке кулебяк с грибами, гусиными потрохами и налимьей печенью, за ними идут пироги с вареньем, а на десерт к