Вечерние беседы-2021 (март – май). Эдуард Генрихович ВайнштейнЧитать онлайн книгу.
и Петра. «Видите, какой здесь рассказан момент, тяжёлый, из жизни, вот, апостолов и Христа… Сколько они с Ним вместе были, причащались, они видели от Него много добра и даже чудес… Но настал вот этот момент, спустилась тьма, пришел страх, было очень трудно – вообще говоря, смертельная опасность… И они все разбежались, хотя они были Ему преданы, не только один Петр, наверное, думал, что он готов умереть за учителя… И вот обратите внимание на нашу жизнь. Нам, конечно, смертельной опасностью никто не угрожает… Но так жить, как мы живем, в общем-то, не так просто. Сложнее, чем то, как живут люди в окружающем нас мире. (Серафим роняет детали конструктора с громким стуком.) Давай-давай, поднимай. Всё, до винтика. Ну и вот, опять же, речь опять о Насте. Не потому что я как-то очень сильно озабочен ее судьбой. Я думаю, что… (Всё с ней «хорошо». ) Не озабочен я её судьбой. (В лапах диавола она пока.) Алеся: Папуль, ты это всё записываешь?.. Я: Наверно, нет… Алеся: Да, не надо это всё записывать… Я: Вот, а потому что я озабочен вашей судьбой. Вашей судьбой – чтоб вы не повторили этого всего. Она как раз нас оставила в самый тяжёлый момент. Ну, когда от нее потребовалось участие дальнейшее, как это и подобает старшей сестре – надо было за малышами ходить, маме помогать, посуду мыть – она, будучи научена бабушкой, ну и сама будучи расположена к этому, она в решительной форме отказалась. Но вместо того, чтобы помогать, хотя бы хоть какой-то нейтралитет держать, она еще стала нам и вредить еще: гадко стала себя вести, внимание на себя… Стала закручивать вокруг себя. То есть она просто как бес стала себя вести, настоящий бес. Ну, это потому что мы с мамой старались очень жить по-Божьему. Вот такая реакция, из нашей же среды. Так, наверное, она пожалела потом… Но было уже поздно. Я считаю, то что случилось – это награда нашей семье, что мы освободились от гнилого члена. Член гнилой оказался, прогнивший. Ну, пусть она идет своей дорогой, и может быть, она по пути там и очистится, где-то когда-то – я не знаю, где и когда… Ну… В те минуты, когда особенно трудно, тяжело – а это могут быть, собственно говоря, бОльшая часть минут, нужно особенно крепко и держаться, чтоб потом не было стыдно. Вот такая она жизнь, вот эта вот. Нет никакой особой помощи. Так устроено не только по отношению к нам, целые страны так живут. Неслучайно, вот, царь Александр III что сказал? Что у России только два союзника – ее армия и ее флот… Если на жизнь мужчины эти слова переключить, аналогия такая: у мужчины только два союзника – мышцы рук и мышцы спины. Всё. Дальше как хочешь. В его жизни – и рабочей, и то, что о семье заботится… То есть добродетели наши – вот это наши союзники.
Переварить жизнь можно только в горячке боя
Нас больше никто не защитит и никто нам не поможет, кроме навыков, добрых навыков – навык трудолюбия, навык бодрой жизни, навык молитвы, навык хождения в храм, навык послушания родителям – вот всё это собрание – навык доброжелательства по отношению к нашим ближним… Собрание всех этих навыков – они могут нас защитить, могут нам помочь. И они даются не просто так, они от Бога приходят, в ответ на наше старание. Потому что с каждым новым разом становится всё легче и легче делать одно и то же. Сначала трудно, по мере повторения – всё легче и легче, потом уже вообще перестаешь замечать, настолько привычно всё. С годами. Я тоже когда-то был очень и очень… Я и сейчас, конечно, не особо… Но… Был довольно-таки такой слабый отрок, ничего во мне такого не было. Но стал задумываться о серьёзных вещах, понял, какая ответственность в этой жизни, стал очень серьёзным. И пошел навстречу всем этим трудностям, ни одну не отверг, ни одну трудность, которая ко мне приходила, начиная с двадцати одного года, я ни одну не отверг. И вам того же советую. Только так можно сделать жизнь более-менее сносной. То есть в горячке боя. Вот если ты в эту горячку боя впадаешь и начинаешь РУБИТЬСЯ, каждый день, и для тебя это становится привычкой, это рубилово – вот только так. Можно эту жизнь переваривать. А когда ты к этому привыкнешь, можно уже и на диванчике полежать. (Обломова читаем.) И отдохнуть, и книжечку почитать… Это так будет не всегда. Не всегда рубиться придется. Но навык к этой ежедневной битве – нужно стяжать. Не думать всё время, не охать – ах, как тяжело! Ах, как плохо! Ах, как гораздо труднее, чем всем остальным! Ну, во-первых, и не труднее. Всем приблизительно одинаково тяжело. А во-вторых, когда есть труды – это хорошо. Гораздо в более худшее состояние человек погружается, когда его предоставляют самому себе.
Если жизнь предоставить самой себе, ничего хорошего не ждите
Вам, может быть, сейчас трудно это понять, но… это действительно так. Потому что когда человека освобождают от внешних угроз, к нему начинает приближаться просто смерть. С каждым днем всё ближе и ближе… Она и так, конечно, приближается, но за этой суетой и, так сказать, какими-то заботами ты это не замечаешь, тебе кажется, что что-то другое тебя тяготит. На самом-то деле, тяготит именно это – самая главная тягота: приближается смерть, к каждому из нас, с каждым днем, а… И не просто смерть. За нею – ад, которого каждый из нас достоин. Каждый из нас – не надо никаких иллюзий питать – каждый из нас достоин только ада!.. И смерть страшна именно потому, что ты предощущаешь тот ад, который ты заслуживаешь после нее. Да, Бог благ, Он