Психопатология обыденной жизни. О сновидении. Зигмунд ФрейдЧитать онлайн книгу.
«Прошу, остановитесь. Не нужно принимать настолько всерьез эти мои мысли, пускай я ничего не придумывал. Наверное, стоит признаться, что дама, о которой идет речь, – итальянка; это в ее обществе я посетил Неаполь. Но разве это не может быть совпадением?» – «Можно ли объяснять все случайностью, решайте сами. Я лишь отмечу, что всякий подобный случай, подвергнутый анализу, приведет вас к столь же замечательным “случайностям”»[13].
Целый ряд причин заставляет меня высоко ценить этот краткий анализ, за который я искренне благодарен своему спутнику. Во-первых, я получил возможность воспользоваться источником сведений, к которому обычно не имею доступа. По большей части мне приходится добывать примеры нарушения психических функций в обыденной жизни через наблюдение за самим собой. Несравненно более богатый материал, доставляемый многими невротическими пациентами, я стараюсь оставлять в стороне во избежание возражений, что здесь все объясняется именно неврозами или их последствиями. Вот почему для моих целей особенно важными оказываются те случаи, когда посторонний человек в душевном здравии соглашается быть объектом подобного исследования. Приведенный анализ имеет и другое значение, ибо проливает свет на забвение слова без появления подставных слов и подтверждает установленный мною выше факт, что появление или отсутствие подставных слов не может обусловливать сущностные различия[14].
Но главная ценность примера aliquis заключается в другой особенности, отличающей его от случая с именем Синьорелли. Воспроизведение имени нарушалось воздействием цепочки размышлений, незадолго до того оборванной, но по своему содержанию не стоявшей ни в какой заметной связи с новой темой, заключавшей в себе имя Синьорелли. Между вытесненным элементом и темой забытого имени существовало лишь временное сходство, которого было достаточно для того, чтобы оба эти элемента связались один с другим посредством внешней ассоциации[15]. Напротив, в примере aliquis нет и следа подобного: самостоятельная вытесненная тема не занимает непосредственно перед случившимся сознательное мышление и не продолжает затем воздействовать в качестве расстраивающего фактора. Расстройство воспроизводства обусловлено природой самой темы – против выраженного в цитате пожелания выдвигается бессознательное возражение. Обстоятельства следует себе представлять следующим образом. Говоривший сожалеет по поводу того, что нынешнее поколение его соотечественников ограничено в правах; это новое поколение, предсказывает он вслед за Дидоной, отомстит притеснителям. Тем самым он высказывает пожелание о потомстве. В этот миг является противоречащая мысль: «Да полно! Неужели ты так горячо желаешь себе потомства? Это неправда. В каком затруднительном положении ты очутишься, если поступит весть, что тебе предстоит обзавестись потомством от известной тебе женщины! Нет, не надо потомства, при всей потребности в мщении». Это противоречие
Этот короткий образчик анализа привлек к себе повышенное внимание ученых и вызвал оживленное обсуждение. Опираясь на него, Блейлер в 1919 г. предпринял попытку математически установить степень достоверности психоаналитических толкований – и пришел к выводу, что результаты такого анализа намного достовернее обилия медицинских «фактов», долгое время не подвергавшихся сомнению; ценность психоанализа заключается в том, что для нас, людей науки, непривычно принимать во внимание психологические соображения. –
Более тщательное наблюдение несколько суживает различие между случаями с именем Синьорелли и с латинским словечком aliquis, если учитывать подставные воспоминания. По всей видимости, во втором примере забвение также сопровождается замещением. Когда я впоследствии спросил своего собеседника, не пришло ли ему в голову, пока он силился вспомнить недостающее слово, какое-либо другое на замену, он ответил, что чуть не поддался искушению вставить в цитату слово ab: «nostris ab ossibus» (как бы «осколок» от a-liquis), а затем – что ему особенно отчетливо и настойчиво навязывалось слово exoriare, – наверное, прибавил он с характерным скептицизмом, «потому что это первое слово стиха». Когда я попросил его перечислить ассоциации с exoriare, он назвал в первую очередь экзорцизм. Нетрудно догадаться, что такое усиление слова exoriare при воспроизведении равносильно образованию подставного слова. Оно могло исходить от имени святых через ассоциацию с экзорцизмом. Впрочем, это тонкости, которым нет нужды придавать чрезмерное значение. Правда, психолог Уилсон (1922) считает такое усиление очень важным для понимания, поскольку экзорцизм выступает наилучшей символической заменой вытесненных мыслей об избавлении от нежеланного ребенка посредством аборта. С благодарностью принимаю это уточнение, хотя оно нисколько не ослабляет других выводов. Возможно, что всплывание того или иного подставного воспоминания служит постоянным (или просто характерным и показательным) признаком «целенаправленности» забывания, которое мотивируется вытеснением. Процесс образования подставных имен мог бы происходить даже в тех случаях, когда всплывание неверных имен не совершается; тогда он выражался бы через усиление какого-либо элемента, близкого позабытому. В примере с именем Синьорелли меня неотступно, пока я тщился вспомнить правильную фамилию, преследовало необычайно яркое зрительное воспоминание о фресках и о портрете художника в углу одной из них; это воспоминание было гораздо насыщеннее, чем у меня бывает обычно. В другом случае, также описанном в моей статье 1898 г., я безнадежно позабыл название одной улицы в чужом городе, на которую мне предстояло пойти с неприятным визитом, зато номер дома помнил предельно четко, хотя обыкновенно запоминаю числа с величайшим трудом. –
Я не убежден в полном отсутствии всякой внутренней связи между обоими наборами мыслей в примере с именем Синьорелли. При тщательном рассмотрении вытесненных мыслей на тему смерти и плотских радостей все же наталкиваешься на идею, ничуть не чуждую тематике фресок в Орвието. –