Игра на выживание. Андрей ДышевЧитать онлайн книгу.
Вряд ли Крот рассказал ей о своем подлом поступке. Он все просчитал. Две недели Ирэн будет играть на выживание. А когда вернется на Побережье и прикатит к агентству, то увидит другую дверь, и другую табличку. Вместо нашей аляповатой надписи "Детективное агентство" там будет красоваться какой-нибудь "Башмачок" или "Золотой кирзачок". И подумает, что я переехал в новый офис, и нарочно не сообщил ей адреса, потому что не желаю ее видеть. Этот поганец в лепешку расшибется, чтобы отбить у меня Ирэн. А потому я обязательно, кровь из носа, должен перед расставанием поговорить с ней. Я должен сказать ей что-то очень важное… Что же я хочу ей сказать? Во-первых, что паскудник Крот выселил нас из подвала. А во-вторых… во-вторых, чтобы она не исчезла, не пропала бесследно, и обязательно разыскала меня после Игры. А вдруг Ирэн спросит: "А зачем мне тебя разыскивать?" Вдруг она задаст вопрос в лоб: "Зачем? Зачем ты мне будешь нужен потом, когда я вместе с Лобским выиграю триста тысяч баксов и уеду с ним в красивую южную страну?" Что я отвечу? "Не торопись, милая, вдруг после Игры я прозрею и пойму, что люблю тебя и не могу без тебя жить!" Тьфу! Противно думать об этом! Да я хуже Крота, если предполагаю сказать Ирэн подобную пошлость…
– Ты меня совсем не слушаешь! – отвлек меня от мыслей Морфичев.
– Разве? – с деланным удивлением произнес я.
– Я говорю, что тебе необходимо подготовить специальные медикаменты для ног. Ноги – самое важное. Мы должны сберечь их любой ценой. А поэтому сейчас же купи себе пять пар хлопчатобумажных носков, а также тальк, широкий лейкопластырь…
Кажется, он начал мне надоедать. Игроки, возбужденные предстоящими испытаниями, оживленно переговаривались, задавали новые вопросы ведущему, но он уже отключил микрофон, и о чем именно его спрашивали, не было слышно. Я слегка подтянул рукава джемпера, чтобы был виден золотой браслет на запястье, и пошел по кругу к пальме, под которой несколько минут назад стояла Ирэн. Но ни ее, ни Лобского в зале уже не было. Я приуныл, сел на запыленную батарею отопления, и тотчас увидел через запыленное окно припаркованный у главного входа "мерседес". Передние двери его были распахнуты, Лобский сидел за рулем, а Ирэн – рядом. В руках у нее была стопка скрепленных листов с рукописным текстом. Разумеется, с такого расстояния я не мог разобрать ни слова, но хорошо видел, что Крот тычет своим коротким пальцем в строчки и отрицательно крутит головой, а Ирэн что-то выправляет карандашом, изредка кивает, спрашивает и хмурит лобик, покусывая при этом кончик карандаша. Знакомая до боли манера! Сколько раз мы с Ирэн, сидя у меня в кабинете, работали с документами, изобличающими преступника, и разрабатывали план действий. И моя дорогая сотрудница точно так же хмурилась, раздумывая над моими идеями, спорила, возражала и соглашалась, и точно так же покусывала кончик ручки. Почему-то странным и нелепым казалось мне то, что Ирэн, уйдя к другому, унесла с собой все свои привычки и манеры. Разве это справедливо – всё, что я ценил в Ирэн, всё, чем дорожил, все ее лучшие качества, которые я берег в ней, вот так просто