Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских. Эндрю ЛоуниЧитать онлайн книгу.
href="#n203" type="note">[203].
6 октября герцог отправился в первую из своих поездок к французским оборонительным силам в двухдневный визит во французскую Первую армию на правом фланге Британских экспедиционных сил, стоящих перед Бельгией, и французскую Девятую армию на ее правом фланге между Фурми и Шарлевилем, прикрывающем последний участок бельгийской границы до Арденн. Его сопровождал капитан Джон де Салис, 8-й граф де Салис, который в последнюю минуту заменил переводчика Эдуарда и помог составить отчет. Салис знал Уоллис с тех времен, когда был прикреплен к посольству в Вашингтоне в 1920-х годах, но именно его опыт работы в разведке – позже он служил в МИ-6 – стал причиной назначения. Его роль состояла в том, чтобы присматривать за герцогом и докладывать о нем.
«Мы вернулись очень поздно вечером в воскресенье. Мы преодолели около 800 миль. Ее высочество была восхитительным собеседником. Никто не мог бы быть более интересным или забавным в этом качестве, – писал Фрути жене 9 октября. – Единственные несколько минут, которые я ненавидел: когда мне нужно было получить счета за гостиницу и оплатить их, в это время герцог был ужасен»[204].
В конце октября Эдуард совершил поездку по французской Четвертой и Пятой армиям в Вогезах, преодолев около 900 миль за три дня. Фрути по-прежнему был сбит с толку тем, что по возвращении к Уоллис, нежное товарищество сменилось холодностью. «Я верю, что так будет всегда, пока она жива, это она делает его таким»[205]. Герцог подготовил четыре доклада об обороне Франции, указав на их слабые места, низкий моральный дух и дисциплину во французской армии и поставив под сомнение надежность и эффективность линии Мажино, но они были в значительной степени проигнорированы в Лондоне – с разрушительными последствиями в мае 1940 года[206].
Герцогу было трудно смириться со своим изменившимся званием и статусом, и он был взбешен «случайным обнаружением приказа, изданного королем за моей спиной, который, по сути, налагает запрет на мой въезд в районы, занятые британскими войсками во Франции»[207].
«С нами снова герцог Виндзорский, – писал Генри Пауналл, начальник штаба лорда Горта, командующего британскими экспедиционными силами, в своем дневнике. – Вел себя здесь очаровательно, но плохо впоследствии, когда принял приветствие всех вышедших охранников. Там был и главнокомандующий в звании генерала, и мастер В. определенно не должен был вмешиваться в это. Он здесь как солдат, а не как член королевской семьи. Главнокомандующий очень раздражен этим и возвращает его в надлежащий квартал. Если мастер В. думает, что сможет организовать возвращение, он сильно ошибается»[208].
13 ноября герцог написал Монктону, что хочет вернуться в Лондон, потому что «недавнее разоблачение сети интриг против меня делает мое положение здесь одновременно невозможным и невыносимым, пока я не смогу прояснить этот вопрос с моим братом»[209].
Черчилль ответил в тот же день: «Я не вижу возражений против того, чтобы он прилетел обычным рейсом,
Fruity Metcalfe to Baba Metcalfe, 11 October 1939, quoted Donaldson, p. 354, и de Courcy, p. 312.
Fruity Metcalfe to Baba Metcalfe, 30 October 1939, quoted de Courcy, p. 317.
Их можно увидеть WO 106/1678, TNA.
Duke of Windsor to Winston Churchill, 14 November 1939, CHAR 19/2A/89–90, Churchill College.
Pownall diary, 8 October 1939, Liddell Hart Centre.
Monckton Trustees, Box 17, Folio 179, Balliol.