Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских. Эндрю ЛоуниЧитать онлайн книгу.
вечером за ужином ему сказали, что король желает поговорить с ним по телефону. Эдуард заявил, что не может ответить на звонок, но попросил соединить его в 22 часа», – написал Джон Меткалф своей жене Александре 22 января. «В ответ его величество заявил о своем выступлении завтра в 6:45 утра, поэтому он не может говорить в другое время. Было жалко видеть лицо Эдуарда. Он не мог в это поверить! Герцог так привык, чтобы все делалось по его желанию. Боюсь, у него будет еще много подобных потрясений»[36]. В конце концов Георг VI велел коммутатору Букингемского дворца вообще не звонить брату.
Эти телефонные звонки, которые прослушивались немцами, нужны были Эдуарду не только для того чтобы уладить собственные дела – его имущество было перевезено из форта Бельведер во Фрогмор. Герцог хотел договориться о финансовом урегулировании и добиться признания Уоллис семьей.
Берти сочувствовал брату, но его мать королева Мария была непреклонна – ничто не должно создавать впечатления, будто королевская семья приняла эти отношения. Такую точку зрения разделяли новая королева и большинство придворных. Когда лорд Квинборо спросил Елизавету, сможет ли герцог вернуться в Британию, она якобы ответила: «Не раньше, чем на мои похороны»[37].
Результатом стало охлаждение отношений между братьями и неприязнь, которая сохранилась на протяжении всей жизни герцога. Он был шокирован тем, что у младшего брата не было времени на долгие и частые телефонные звонки, но настоящий разрыв произошел из-за финансовых вопросов.
При отречении было решено, что герцог будет получать 25 000 фунтов стерлингов в год – ежегодную ренту, традиционно выплачиваемую младшему брату монарха либо из Цивильного листа, либо, если парламент не даст добро, лично от брата. Быстро выяснилось, что бывший король оказался намного богаче, чем утверждал или предполагал. Он сказал своему брату, что у него есть чуть меньше 100 000 фунтов стерлингов. Хотя на самом деле у него было около 800 000 фунтов стерлингов на депозите за границей, большая часть которых контролировалась миссис Симпсон; и еще 80 000 фунтов стерлингов вскоре должны были быть выплачены из Цивильного листа и от герцогств Корнуолла и Ланкастера[38].
Герцог счел, что его личное богатство не имеет отношения к компенсации за отказ от королевских владений Балморал и Сандрингем, повторив, что он недостаточно обеспечен, «учитывая положение, в котором я ныне пребываю, и жертвы, которые я принес»[39]. Переговоры по этому вопросу должны были продолжаться в течение следующего после отречения года.
Несколько недель спустя к Эдуарду прибыл его старый друг Уолтер Монктон, чтобы попытаться договориться о финансах после того, как Виндзор якобы пригрозил не продавать Балморал и Сандрингем, заявив, что «синдикат спортсменов Седьмой авеню» в Нью-Йорке готов платить за аренду имущества сумму достаточную для того, чтобы не поднимать вопрос о продаже[40].
Фиктивная продажа Сандрингема, Йорк-коттеджа, Балморала,
Anne de Courcy. The Viceroy’s Daughters.: Weidenfeld, 2000. Pp. 248–249.
Rhodes James, Channon, p. 191.
Цифры в сегодняшних деньгах составили бы 7,25 миллиона фунтов стерлингов, 58 миллионов фунтов стерлингов и 5,8 миллиона фунтов стерлингов.
21 Feb 1937, RA GV EE 13/7, quoted Ziegler. P. 351.
Bryan and Murphy, p. 307.