Обязательственное право. Фридрих Карл фон СавиньиЧитать онлайн книгу.
последует совершение уплаты, она будет иметь двоякое последствие: во-первых, как исполнение условия, во-вторых, как погашение naturalis obligatio (которая, стало быть, здесь признается). Это второе последствие настолько независимо от первого, что если бы даже легат был недействительным, то и тогда уплаченные деньги не могли бы быть требуемы обратно (признак naturalis obligatio см. выше, § 8).
Помпоний решает следующий случай[151]. Пупилл, с которого ищут заем, полученный им без согласия опекуна, под присягой, потребованный от него, клянется в том, что se dare non oportere. Этим погашается naturalis obligatio, и произведенный впоследствии (по ошибке) платеж может быть требуем обратно. Если же присяга дается только по предмету недостающей auctoritas и не касается получения самого займа, то naturalis obligatio остается в силе и поставленный поручитель впоследствии может быть ответственен по иску. Таким образом, здесь несомненно признается naturalis obligatio как естественное обязательство, возникающее из простого договора, и, рассматривая это обязательство в непосредственной связи с известными последствиями solutum non repetere и действительного поручительства, мы придем к заключению, что вышеупомянутое выражение должно быть принимаемо в его собственном, обыкновенном смысле, однозначащем с неисковым обязательством, а не с исковым, происшедшим ex jus gentium, так что юрист, обсуждающий вопрос, предполагает, стало быть, заем без обогащения.
Наконец, Гай упоминает о пупилле, дающем обещание без согласия опекуна; он, говорит Гай, будет non obligatus (именно civiliter), но вступление за него sponsor’a может иметь последствия. Точно так же в другом месте он высказывает, что, хотя обещание пупилла без участия опекуна есть obligatio nulla (именно civiliter), но в виде новации она может однако же погасить прежнее обязательство[152]. В обоих случаях признается несомненно неисковое обязательство, с известными положительными его последствиями (§ 8).
Бросая общий взгляд на изложенное, мы найдем два текста, решающие спорный вопрос отрицательно, и множество других (именно принадлежащих величайшим юристам), решающих его утвердительно. Уже со времен глоссы идут попытки разрешить это кажущееся противоречие и устранить его посредством такого раз граничения: утвердительное решение относится к старшему возрасту пупилла, а отрицательное – к младшему (pubertati, infantiae proximi); или утверждение – к третьим лицам, отрицание – к самим пупиллам. Эти и подобные им попытки соглашения противоречивых текстов совершенно произвольны и не имеют основания в источниках. Некоторые из них прямо опровергаются приведенными выше казусами. В новейшее время отрицательное мнение выдавалось за безусловно истинное, так что признанная во многих местах naturalis obligatio должна была пониматься в связи со случаями обогащения, в которых употреблением этого выражения указывается будто бы на происхождение обязательства, а не на его (неполную) действительность[153]. Я пытался опровергнуть это мнение толкованием соответствующих мест.
Таким образом, беспристрастное исследование приводит к убеждению, что соглашение
Пухта, Pandekten, § 237. Тексты, несогласные с этим мнением, он старается устранить упомянутыми объяснениями; других текстов вовсе не касается.