Великая война и Февральская революция 1914–1917 гг. Воспоминания генерал-майора Отдельного корпуса жандармов, начальника императорской дворцовой охраны Николая II. А. И. СпиридовичЧитать онлайн книгу.
говоря, что грешно спать, когда настолько хорошо то, что мы проезжаем. И действительно, погода была дивная, весенняя. Справа виднелись Кавказские горы, слева расстилались степи. Проезжали Терскую область. На каждой маленькой станции было полно народа, детворы. Все махали папахами, платками, шапками, кричали «ура!»… Гуссейн Эфенди Гаибов, глухой старец 85 лет со слуховым аппаратом в руках, который он, в ожидании государя, в волнении то и дело прикладывал к уху, встретил государя во главе духовенства своего толка и сказал краткую речь. Это было при входе. Государь подал старцу руку и прошел в утопавшую в коврах мечеть. Древний муфтий был так растроган встречей с государем, его лаской и вниманием, что поднял руку и, показывая ее окружающим, повторял: «Это ведь не шутка. Сам государь подал руку. Это ведь не шутка».
Посещение государем мечетей в узких восточных улицах, где едва проезжал автомобиль, произвело огромное впечатление на туземное население. Оно горячо обсуждалось простым народом.
Объехав храмы, государь проехал во дворец. Его величество прошел в комнату, где лежал больной наместник, и долго у него оставался. Во дворце разместились из свиты только: граф Бенкендорф, Воейков и граф Шереметьев (флигель-адъютант, зять наместника). Всей свите во дворце места не хватало, и на вопрос графа, кого в числе трех поместить там, государь назвал именно этих лиц.
После завтрака государь посетил три лазарета с ранеными и вернулся во дворец, где долго принимал доклад о положении на Кавказском фронте. Перед дворцом же, как лавина, переливался народ. Вечером же, когда окна дворца осветились, толпы народа все гуще и гуще заполняли площадь. Во дворце шел обед, а перед дворцом народ ожидал чего-то.
После обеда, перейдя в белый зал, выходивший на площадь, государь слушал казачий хор песенников наместника. Хор отлично исполнял казачьи песни. Государю особенно понравилась одна старая песня запорожцев. Их взяли турки в плен. И пленные казаки гребут на галерах и поют об утерянной воле. Песня плакала по далекой родине. Уже после государь вспоминал об этой песне.
Во время концерта государь разрешил ввести группу туземцев-простолюдинов – музыкантов-дудукчи. Их ввели во главе с городским головой Хатисовым. Старший из них обратился к государю с приветствием и благодарил за то, что государь принял их – представителей простого народа – по старому кавказскому обычаю. Другие поднесли государю кавказские фрукты и сласти «табахами». Затем дудукчи стали играть. Один забил в барабан, другой во что-то вроде бубна, а несколько человек принялись по очереди плясать кавказские танцы: кинтоури, лезгинку и узардары. Государь с любопытством смотрел на необычайное зрелище, ласково поблагодарил туземцев и затем подошел к раскрытому окну. Толпа на улице загремела «ура!». В воздух полетели шапки, папахи. Государь кланялся. Восторг был неописуемый.
Вечером лица свиты, которым не хватило места во дворце, поместились в той гостинице, где помещался и я. Князь Орлов, не зная истинной причины происшедшего, стал обвинять в интриге Воейкова. Когда все разъяснилось,