Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май – октябрь 1919 г.. Игорь ХодаковЧитать онлайн книгу.
разработанный в штабе белых? Ответы на эти вопросы и призвана дать настоящая работа. Начать же следует с анализа «Московской» директивы, предоставив слово красным и белым военачальникам.
Как же они оценивали стратегический замысел генерала А.И. Деникина и какие альтернативные ему планы предлагали? Этот важнейший и, без преувеличения, роковой в истории Белого движения документ сразу же вызвал неоднозначное к себе отношение.
Сам генерал А.И. Деникин, размышляя в венгерской глуши[35] над причинами своих поражений, не обошел вниманием и «Московскую» директиву. Он признавал, что в дни неудач она осуждалась за чрезмерный оптимизм. Генерал и не отрицал того, что он охватил в летние месяцы 1919 г. не только его, но и, как хотелось ему верить, население и армии Юга России.
По мнению бывшего Главнокомандующего, его надежда на успех основывалась на реальной почве: никогда еще до тех пор советская власть не была в столь тяжелом положении и не испытывала большей тревоги[36].
Имел ли генерал основания для подобного вывода? Если принимать во внимание только военные аспекты противостояния сторон, то, безусловно, мы должны дать положительный ответ на этот вопрос.
К июлю 1919 г. красные потеряли донбасский уголь и украинский хлеб, важнейший транспортный узел на Волге – Царицын; под угрозой оказалась Астрахань, представлявшая собой большевистский форпост на Каспии.
Значительная часть дивизий Южного фронта в деморализованном состоянии откатывалась на север, некоторые из них были пропитаны духом партизанщины и негативным отношением к комиссарам[37]. Однако далеко не все белогвардейские военачальники согласились с важнейшим стратегическим решением своего Главнокомандующего.
Убежденным противником и последовательным критиком директивы стал генерал-лейтенант барон Петр Николаевич Врангель. Он прямо утверждал, что «Московская» директива являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России. По словам барона, в данном документе все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на нем основных сил, маневр – все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут движения на Москву[38].
Подобное признание генерала П.Н. Врангеля опровергает утверждение Главнокомандующего о том, что директива осуждалась за чрезмерный оптимизм только в дни неудач белого оружия. Барона она повергла в шок сразу после ее озвучивания – в дни блестящих военных успехов добровольцев, донцов и кубанцев.
Что же предлагал летом 1919 г. сам генерал П.Н. Врангель? С его точки зрения, стремительное наступление Донской и Добровольческой армий ставило их в весьма опасное и уязвимое для ударов противника положение. Уже к июлю 1919 г. фронт южнорусских войск был чрезвычайно растянут, но резервов при этом катастрофически не хватало, тыл был неорганизован.
В этих условиях генерал П.Н. Врангель предложил Главнокомандующему временно закрепиться на сравнительно
А.И. Деникин начал создавать свои «Очерки русской смуты» еще в Бельгии, в 1920 г., но боTльшая их часть была написана в Венгрии, где семья генерала жила с июня 1920 до середины 1925 г. См.:
О том, что значительная часть солдат армий Южного фронта была деморализована, см.: