Елисейские Поля. Ирина ОдоевцеваЧитать онлайн книгу.
успокоиться, почитать. Но вдруг, как от жабы, отдергивает руку. На желтой обложке большими черными буквами напечатано: «ЛʼЭтернель амур».
– Амур, – повторяет Вера, с отвращением кривя губы. – Амур… – И прижимает платок ко рту. – Мама, меня тошнит.
Но в ту же минуту широко распахивается дверь, и седой высокий старик в белом больничном халате, ласково и устало улыбаясь, приглашает:
– Пожалуйте.
И в открытую дверь за его спиной видно медицинское кресло и на столе блестящие никелированные страшные инструменты…
Вера едет с матерью домой.
– Радоваться надо, а не огорчаться, Верочка.
– Радоваться? Но отчего же ты плачешь?
– Ах, Верочка. Мне жаль тебя. Но иметь ребенка такое счастье…
Вера, не отвечая, смотрит в окно сухими глазами.
– Он будет такой маленький, теплый, беспомощный. Ты будешь обожать его. И такой хорошенький. Ведь вы с Люкой были прелесть какие, на улице на вас оборачивались. Скажи, ты хочешь мальчика или девочку?
– Никого не хочу…
– Но все-таки… все-таки. Мальчика или девочку?
– Лучше уж девочку.
– Ну вот, вот, – радостно торопится Екатерина Львовна. – Непременно будет девочка. Представь себе – волосики золотые, глаза светлые.
– Нет, – перебивает Вера, – черные глаза.
– Но откуда черные? Ведь у нас всех и у Володи серые.
– Нет, черные. У нее будут черные. Не спорь, я знаю. Непременно черные.
– Ну хорошо, хорошо. Пусть черные. Она так быстро вырастет. Она будет бегать по комнатам, будет обнимать тебя за шею маленькими ручками и звать Мама-Киса.
– Мама-Киса, – тихо повторяет Вера и улыбается в первый раз за весь этот мучительный день.
– Ну вот, вот, – шепчет Екатерина Львовна, и слезы снова бегут по ее щекам. – Вот ты уже и любишь ее. А как мы ее одевать будем…
Владимир Иванович встречает их в прихожей.
– Что сказал доктор? – взволнованно спрашивает он.
– Да, да, да, – резко говорит Вера и, не взглянув даже на мужа, быстро проходит к себе в спальню.
– Но… Я не понимаю, – растерянно шепчет он. – Как же это могло случиться?
Вера поворачивает к нему бледное, злое лицо:
– Не понимаешь? Где тебе понять! – и захлопывает за собой дверь.
– Мама, – кричит она, сбрасывая пальто на пол. – Я не хочу. Нет, нет, нет, я не хочу. Я лучше умру, мама.
– Верочка, Верочка. Что ты?..
– Мама, это ужасно. Это отвратительно, безобразно. Я не хочу. За что? Мне жаль себя, жаль, жаль! – Она громко плачет, уткнувшись в материнское плечо.
– Это совсем не страшно, Верочка. Совсем не страшно. И зато потом такое счастье.
– Нет, нет, я не хочу. И ребенка не надо. На что мне? Нет, нет, я не хочу.
Екатерина Львовна гладит ее по голове:
– Ну успокойся, успокойся.
– Мама, – Вера поднимает заплаканное лицо. – А ведь можно? Еще можно избавиться? Еще можно…
– Да,