Елисейские Поля. Ирина ОдоевцеваЧитать онлайн книгу.
уже пустяки. Отсюда можно дойти пешком до Гавра. Если выйти на рассвете, то к ночи дойдешь. В Гавре она найдет пароход, идущий в Россию.
Она зажмурила глаза. Вот она в порту, смешивается с толпой грузчиков. Вот поднимается по веревочной лестнице на пароход, сидит в трюме на просмоленных канатах. Цепи лязгают. Пароход отчаливает. Капитан смотрит на нее: «Кто ты такая и что делаешь здесь?» – «Я русская и еду пострадать за Россию». Ей дают швабру, и она моет палубу.
Пострадать за Россию.
Пасха. Коля приехал на каникулы. Стены детской оклеены пестрыми обоями. В окно виден Булонский лес. Они играют в Куксу и Круксу. Коля – Кукса. Лиза – Крукса. Крукса приходит в гости к Куксе, и Кукса любезно суетится: «Пожалуйста, Круксочка, садись в угольный ящик. Тут тебе будет удобно. Если тебе холодно, можешь открыть зонтик». Дверь детской отворена. Слышно, как в столовой няня поучает горничную Дашу:
– За грехи это. За грехи. Вот наша, приехала сюда, бросила Россию, забыла. Треплет хвосты по театрам и ресторанам и ждет, чтобы ей Россию отдали. Нет, шалишь, за Россию пострадать надо. Пострадать.
Лиза вздрагивает, холодок, точно стеклянный шарик, катится между ее лопаток вниз по спине.
– Пострадать надо, – гудит нянькин голос.
Коля трясет Лизу за руку:
– Что же ты не отвечаешь, Круксочка, хочешь ты ложечку сапожного крема или нет?
Лиза встает с пола беседки, отряхивает платье. Да, да, пострадать. Для этого она и едет в Россию. Пострадать. За всех. И за веселую красивую Наташу, которая не помнит даже, как пройти с Тверской к Кремлю. И главное – за Россию.
Лиза высоко поднимает голову, скрещивает руки на груди, как христианские мученицы на картинках, и медленно, торжественно проходит по саду.
В Наташиной комнате закрыты ставни, горит электричество.
Наташа, в розовом блестящем платье, озабоченно пудрит голые плечи перед зеркалом.
Дядя Саша, в смокинге, стоя за ее спиной, поправляет черный галстук.
Лиза останавливается. Вот она, ее мама. Такая нарядная, такая прелестная. И она видит ее в последний раз.
– Наташа, – бросается она к матери. – Наташа.
Наташа отстраняет ее:
– Тише, тише, убери руки.
Она отступает на шаг. Лиза смотрит на ее стройные ноги в розовых шелковых чулках, в золотых туфлях со сверкающими пряжками.
– Поцелуй меня, Наташа.
Наташа наклоняется и осторожно, чтобы не стереть краски с губ, целует ее в щеку.
Лиза вдыхает душный, знакомый запах духов.
– Еще… Еще…
– Перестань, Лизочка, – говорит Наташа недовольно. – Опять разнервничалась. Ложись сейчас же спать.
Лиза подходит к дяде Саше:
– Спокойной ночи.
Он рассеянно гладит ее по голове:
– Какая ты бледная, худая. Одни глаза остались. Стоило тебя к морю возить? Ты, кажется, еще похудела?
Дверь за ними закрывается. Она больше никогда не увидит их. Они еще будут спать, когда она уйдет завтра.
Лизе