Волки Второй мировой войны. Воспоминания солдата фольксштурма о Восточном фронте и плене. 1945. Ханс ТильЧитать онлайн книгу.
этих особенно характерных примеров применения черного юмора можно привести уже упоминавшийся ранее пассаж: автор не собирался позволить русским «вальсировать» в своей стране и «предоставить им наших жен». А далее он часто называет пули и другое смертельное оружие «подарками» от противника. О появлении пестрой толпы бойцов фольксштурма автор говорит так: «Какой-нибудь разбойник-барон был бы доволен таким пестрым и колоритным войском». О жестоком бое: «Мы видели, как раненые помогают друг другу, а мертвые уже не нуждались в помощи». И о четырех солдатах, которых он увидел мертвыми перед разложенной перед ними снедью: «Должно быть, эти четверо давно уже не ели». О том, как бой вселяет в людей силы: «Мимо ушей со свистом летели тяжелые комья земли, и старые ноги сразу же стали на удивление проворными». Наконец, у него есть желчный комментарий по поводу расположения тюрьмы в Конице: «Характерным является то, что тюрьмы всегда строятся стеной к стене со зданиями культа». А прокомментировав, как партийные бонзы сновали туда-сюда на своих больших машинах «с прихорашивающимися потаскухами», Тиль продолжает с настоящим юмором висельника: «Пусть они того и заслуживали, но никто из нас не осмелился прострелить колеса тех машин – заседания военного трибунала проходили очень быстро: достаточно было найти поблизости дерево». Все эти пассажи и зарисовки позволяют охватить всю сложность и неразбериху событий тех времен, что невозможно было бы при обычном описании, даже тогда (вернее, особенно тогда), когда они уместны для того, о чем идет речь.
О рукописи и работе над ней
Рукопись Тиля – 86 скрепленных между собой страниц, написанных с небольшими интервалами, пролежала практически нетронутой почти 50 лет после ее получения братом Тиля, проживающим в США. С ней ознакомились всего несколько человек. Некоторые пытались перевести ее, но все эти попытки были недостаточно настойчивыми, и рукописи явно стала угрожать опасность пропасть в жаркой мансарде дома в штате Виргиния. Являясь другом семьи Тиля, я слышал о его воспоминаниях и, изучая письменный перевод в университете Брауна, как-то вспомнил об этом документе и спросил о нем. Он снова был извлечен на божий свет, и хрупкие страницы попали в мои руки прежде, чем время сделало невозможным их прочтение.
Одной из причин того, что все прежние попытки перевода оказались тщетными, было то, что документ предъявлял особые требования к переводу. Тиль часто использует слова, которые отличаются от употребляющихся в современном немецком языке, а какая-то часть его словаря полностью вышла из употребления, за исключением, может быть, отдельных диалектов. В других случаях Тиль пытается транскрибировать русские или польские слова, часто неправильно, что делает их распознавание чрезвычайно сложным. Некоторые из слов удалось распознать благодаря знанию расположения клавиш печатной машинки. Например, часто автор пишет ost, что означает east (англ, восток) вместо ist, глагола «быть» в третьем лице единственного