Главный финансист Третьего рейха. Признания старого лиса. 1923-1948. Яльмар ШахтЧитать онлайн книгу.

      Дед не менялся до конца своих дней. Менее способный бизнесмен, чем его отец, он тем не менее сумел завоевать уважение и любовь своих ближних. Но он всегда нуждался в деньгах, за что должен винить только себя. Если пациент не настаивал на более щедрой оплате, дед посылал ему счет, в котором каждый рецепт имел одинаковую стоимость десять грошей. Я лично видел такой странный счет в 1892 году, когда навещал деда во время эпидемии холеры в Гамбурге. Мы ходили в дом зажиточного торговца, страдавшего от ревматизма. Дед осмотрел его, порекомендовал линимент, горячие компрессы и выписал рецепт на обезболивающие таблетки.

      – Сколько это стоит, доктор? – спросил пациент перед нашим уходом.

      – Десять грошей, – ответил дед.

      – Но ведь этот тип купается в деньгах, – посетовал я ему позднее, – тебе нужно установить настоящую цену.

      Дед шагал рядом, осанистый, с трубкой в зубах.

      – Ты не понимаешь, – сказал он. – Врачевание не просто бизнес.

      Однако «10-грошовая политика» была тем более сомнительной, что он лечил бедных пациентов без взимания даже этих денег. Поэтому дед так и не разбогател и содержал семью в весьма скромном достатке. А семья была никак не маленькой – два ребенка от первого брака и девять от второго. Но врач следовал притче о полевых лилиях. Они ведь вырастают как-то. И дети как-то выросли. Неизвестно, кем стали дети от первого брака. Из восьми же сыновей от его второй женитьбы на дочери священника пять эмигрировали в Америку и неплохо там устроились.

      Главным подарком деда сыновьям стали звучные и разнообразные христианские имена, которыми он их наделил, не посоветовавшись с женой. Данное моему отцу имя при крещении дает хорошее представление об этой процедуре.

      – Как назвать ребенка, доктор? – спросил деда священник Зюдерштапеля, когда они стояли у купели, в то время как моя бабушка сгорала от любопытства.

      Дед прочистил горло и стал перечислять:

      – Вильгельм, Людвиг, Леонард, Максимилиан…

      – Ты закончил? – прервала его бабушка.

      Дед, которому помешали, замолчал в обиде, и моему отцу были оставлены на выбор четыре имени.

      Бабушка никогда в жизни не называла своего мужа по его христианскому имени. Просто звала его Шахт. Обычно так обращаются жены к своим мужьям. Она была добросердечной, непритязательной женщиной с уровнем образования, который в то время обнаруживался почти исключительно среди пасторских дочерей.