Теория и практика регулирования земельных отношений в условиях рынка. Магомед ВахаевЧитать онлайн книгу.
с единицы площади. Такая система земледелия требует дополнительных затрат труда и средств и предполагает достаточно высокий уровень цен на продукцию сельского хозяйства. (Последнее происходило также в России по мере роста городского населения, а также вместе с прокладкой железных дорог.) С правовой же стороны интенсификация сельского хозяйства невозможна без укрепления права земледельца на ту землю, которую он защищает от природных невзгод, и повышения урожайности, которой он добивается с помощью капитальных вложений.
«Ничейная земля» – знак ее низкой ценности. Как только ценность земли повышается, актуальным становится вопрос об упорядочении прав собственности (или иных прав) на нее.
В пределах России процесс освоения новых земель в разных ее частях происходил крайне неравномерно[24]. Малоземельные крестьяне вынуждены были распахивать выгонные земли, тогда как в ряде помещичьих имений, особенно в степной полосе, преобладала залежная система полеводства. Об этом свидетельствовал один из видных аграрников старой России А. С. Ермолов. Об экстенсивном использовании помещичьих земель свидетельствует тот факт, что при раскладке земских повинностей на десятину крестьянских земель их падало существенно больше, чем на десятину помещичьих. Земства объясняли такое неравенство тем, что доход от крестьянской десятины был намного больше, чем от десятины помещичьей. Наблюдался «перепад» в доходности тех помещичьих земель, которые они сдавали в аренду крестьянам, и теми землями, которые оставались в их руках. Таким образом, существовал резерв продолжения экстенсивного земледелия, и этот резерв заключался в слабом использовании помещичьих (и вообще некрестьянских) земель[25].
Вовлечение этих земель даже в ту относительно невысокую культуру земледелия, которая была характерна для крестьянских хозяйств, отодвигало момент, когда неизбежными оказывались мероприятия по интенсификации крестьянского хозяйства. Именно так частично произошло после Октября 1917 г., когда крестьянство центральной России получило существенную прирезку в виде помещичьих земель. Но до тех пор крестьянство могло рассматривать помещичьи (а также некоторые другие слабо используемые) земли как своего рода резервные, а потому подлежащие переделу. Оно нередко отвергало доктрину частной собственности на землю как мешающую такому переделу.
Тем не менее ряд исследователей, включая упомянутого Ермолова, настаивали на том, что крестьяне в центральных губерниях нуждались не столько в расширении своих владений за счет помещиков, сколько в интенсификации использования тех земель, которыми они уже располагали[26].
Процесс интенсификации земледелия в разных частях России происходил, но весьма неравномерно, поскольку экономические условия для этого в разных регионах были неодинаковы. В малоземельных районах основным препятствием было то, что сельское население с трудом
В «Трудах» Податной комиссии, выходивших с 1866 по 1877 год, отмечались случаи, когда на малонаселенных окраинах империи земля практически не ценилась. Вот некоторые выдержки: «При существующей в степных местностях /Оренбургской/ губернии залежной системе земледелия земли крестьянского надела истощились и утратили свое плодородие. Но бывшие помещичьи крестьяне успешно пополняли недостаток угодий арендой земель у своих соседей – башкир за совершенно ничтожную плату, не превышающую нескольких копеек с десятины пахотной или луговой земли превосходного качества». И далее: «В большей части /Тобольской/ губернии количество земель неизвестно, а присваивают их произвольно, в силу чего трудно, а порой прямо невозможно определить, кто владеет землей и в каком объеме. Кроме того, одно поле распахивается вплоть до его истощения, а другие запускаются на несколько лет – для отдыха или ввиду отсутствия посевного материала, особенно в годы неурожая, когда часть населения бросает земледелие и обращается к отхожим промыслам и заработкам на золотых приисках и горных заводах» (Архив Маркса и Энгельса. Т. XVI. М., 1982. С. 162, 163).