Пчела в цвете граната. Сания ШавалиеваЧитать онлайн книгу.
мои слёзы. – Мы же разведчики, а не трепачи какие-нибудь. Мы будем молчать. Это будет наша тайна. Скажи, как здорово! Только ты и я! Если будешь хорошей девочкой, я придумаю ещё много игр», – говорил он, разворачивая газету с ирисками без обёрток. После того случая дядя Вова стал приходить чаще, но однажды мама вернулась с работы раньше и застала нас за игрой.
Заря уже молчала, а Асе казалось, что она продолжает что-то говорить, слышались неровные такты её голоса, биения сердца, тихий детский плач на жёстком полу деревенского дома: наверное, её ангелы пытались оттащить от этого монстра, но у них не хватало физической силы, чтобы содрать мужское тело с распластанной на коврике девичьей хрупкости.
Ася молча сидела, ухватившись тонкими руками за пустой стакан, и продолжала по цепочке, кадр за кадром докручивать недосказанное видение: уставшая мама в синем платке, с хлебом, молоком, заходит в сени, громко зовёт дочку, толкает дверь в дом и не может осознать картину, которая неизменно, при каждом воспоминании вызывает краткое сжатие сердечной мышцы. Мгновенно земля с небом меняются местами, воздух становится ядовитым, потому что его выдыхает чудовище, склонившееся над маминым неземным созданием.
– Я тут на днях от него письмо получила, – улыбнулась Заря, сбегала в комнату и вытащила из конверта кривой крестик, скрученный из алюминиевой проволоки. – Вот прислал на мою могилку.
Крестик лежал на рисунке спелого граната, зрелые зёрна так аппетитно рассыпались по клеёнке, что хотелось собрать и съесть. Но гранат бутафорный, а крестик настоящий.
– Там ещё много писем с подарками, почти каждый день приходят, – Заря неслышно подошла к плите, зашуршала электрозажигалка, под чайником вспыхнул огонь. – Осудили на тринадцать лет, на суде кричал, что, когда выйдет, обязательно меня убьёт.
Асе было сложно осознать услышанное. Это какая-то чёрная сказка, которую нельзя рассказывать детям.
Что бы сделала её мать, если бы увидела такую картину? Точно бы убила. Нет, конечно, это неправильно, но за дочь – позднюю, долгожданную дочь, такую любимую и ненаглядную – она бы убила. Эта хрупкая женщина в ту же секунду приняла бы жёсткое фронтовое решение. И никто бы не смог её одёрнуть, приказать, даже если бы её в этот момент заперли в сейф. Она бы внутренним ядерным несогласием разнесла всё к чёртовой матери и стёрла бы этого урода в порошок, потом бы обратилась к колдунам, требуя воскресить, собрать, оживить, чтобы вновь стереть.
Они бы ещё поговорили, но тут в квартиру зашёл Володя, позвал Зарю в кино.
Заря предложила Асе пойти в кино, но не уговаривала. С насмешливым лицом выслушала её робкие возражения: «Не хочу, видела». На самом деле не было денег, вечерний сеанс стоил шестьдесят копеек, а в кармане два рубля восемнадцать копеек и неизвестность первой получки. Продержаться месяц не получится, придётся занимать.
Когда они ушли, Ася растянулась на кровати и уставилась на цветы на обоях. Мама уверяла: если так пролежать минут двадцать не мигая, можно увидеть цветочных человечков. Лежала,