Три женщины одного мужчины. Татьяна БулатоваЧитать онлайн книгу.
младшая внучка Киры Павловны – Ника. – Он сам мне ее показывал.
Вера с ревностью посмотрела на сестру, но ничего не сказала, а только помрачнела лицом. В который раз она убедилась в том, что отношения отца с Никой были иными, чем с ней. И Вере хотелось уяснить для себя, насколько иными. Более искренними? Более доверительными? Какими?
– Вот то-то и оно, что папина! – по-детски обрадовалась бабка. – А папу вашего я родила. Значит, она моя.
– Ваша-ваша, – поспешил успокоить разгневанную старуху Левчик. – А чья же еще? К тому же ничего не сбылось. Три жизни обещано, а ни одной до конца не прожил. Ушел, можно сказать, ни свет ни заря. В этом возрасте мужики еще новые семьи заводят, сыновей рожают…
– Ну, насчет сыновей не знаю, – криво усмехнулась Женя Вильская, – а с новыми семьями у твоего друга, Лева, все в порядке было.
– Кто старое помянет, тому глаз вон, – поторопился сгладить возникшую неловкость Владимир Сергеевич.
– Не обижайся, Женя, – повинился Лев Викентьевич. – Ты же знаешь: я на твоей стороне. Я всегда против разводов. Я и Женьке твоему говорил…
– Кого ее Женька слушал! – поторопилась вставить свое слово Кира Павловна.
– Леву слушал. – Вовчику стало обидно за однофамильца.
В их дружной школьной компании Левчик Рева безоговорочно считался любомудром. Не случайно Женька Вильский с ироничной почтительностью именовал друга «Соломон», хотя если кого в их кругу и можно было назвать в полном смысле слова человеком большого ума, так это самого Вильского. Но Женька таких определений всегда избегал, к себе относился с большой долей иронии и, наверное, поэтому предпочитал называть себя «рыжим раздолбаем», «советским бойскаутом» и «национально непроясненным субъектом Российской Федерации».
– Если бы он меня слушал, – погрустнел Лев Викентьевич и подобострастно посмотрел на Евгению Николаевну, – то сейчас бы был жив. Правда, Женечка?
Первая жена Вильского с готовностью закачала головой в знак согласия и с чувством удовлетворения откинулась на спинку кожаного дивана бывшего мужа, выдохнув так шумно, что все, кто был в комнате, как по команде уставились на нее.
– Это было начало конца, – с пафосом произнесла Евгения Николаевна и показала Нике на место рядом с собой.
– Много вы знаете, – обиделась за сына Кира Павловна и тут же привела неоспоримое доказательство: – Мой сын был честным человеком. Принципиальным. Не то что ты, Лева! С чемоданом из одного подъезда в другой ходил на моей памяти, дай бог, раз пять. Как твоя Нина это терпела, неизвестно.
– Моя Нина, – не остался в долгу Левчик, – женщина мудрая.
– Не то что я? Да, Лева? Это ты имел в виду? – шумно задышала Евгения Николаевна, заподозрив в словах Ревы подвох. И Вера обеспокоенно посмотрела на мать: утреннее давление было у нее под двести.
– Ну что ты, Женечка, – бросился урегулировать назревающий скандал миролюбивый Вовчик. – Ты тут