Самозванка. Скотт ВестерфельдЧитать онлайн книгу.
и снаружи, – шепчу я.
Доктор Ортег качает головой.
– Я не вижу причин делать это без анестезии.
Потом он смотрит на Дону Оливер.
– Кроме одной – это гениально, – произносит она. – Молодчина, Фрей.
Я улыбаюсь ей в полной уверенности: сегодня – лучший день в моей жизни.
Меня даже не расстраивает тот факт, что она не спрашивает у нашего отца разрешения на то, чтобы причинить мне боль.
Ущерб
Спустя полчаса мы с Рафи сидим одни в нашей комнате, на ее кровати. Экран уолл-скрина[1] сестры переведен в режим зеркала, в котором виднеются наши отражения.
Свет приглушен из-за пульсации у меня в голове. Доктор Ортег трижды переделывал мой шрам, пока тот не стал похож на рубец Рафи.
До самого конца операции я не разрешала ему использовать медицинский спрей. Мне хотелось ощутить то же, что чувствовала моя сестра: острую резь разрываемой кожи, теплые струйки стекающей крови. Стоит нам прикоснуться к своим шрамам, как мы мгновенно вспомним одну и ту же боль.
– Мы выглядим потрясающе, – шепчет она.
Рафи всегда так отзывается о нашей внешности – во множественном числе. Словно с моим упоминанием это не будет походить на хвастовство.
Быть может, так оно и есть. Ведь наша мама была красавицей от природы, единственной во всем городе. О чем отец постоянно твердит всем и каждому. По его словам, нам не понадобится операция, даже когда мы повзрослеем и постареем, можно лишь будет чуть-чуть подправить тут и там.
Однако сочетание в нашей внешности папиного сердитого взгляда и маминого ангельского личика мне всегда казалось негармоничным. А теперь еще этот шрам.
Как если бы у Красавицы и Чудовища родились дочери, которых они воспитали в дикой природе.
– Не знаю, красивы ли мы, – говорю я. – Но точно живы.
– Благодаря тебе. Я же только сидела и кричала.
Я оборачиваюсь к ней.
– Когда ты кричала?
– Все время. – Она опускает взгляд. – Просто негромко.
Для всех остальных моя сестра предстает в своем обычном обличье – своевольной и самодовольной девушки. Но наедине со мной ее голос звучит тихо и серьезно.
– Разве тебе не страшно? – спрашивает она.
Я повторяю папины слова:
– Мятежники ненавидят нас только по одной причине: они завидуют тому, что он построил. А значит, они – всего лишь мелкие людишки, которых даже не стоит бояться.
Рафи отрицательно качает головой:
– Я имела в виду другое. Разве тебе не страшно, что ты убила человека?
Сначала мне непонятно, что она имеет в виду. Слишком сильно все перемешалось в моей голове. Звук распарываемого ножом тела убийцы, застывший в воздухе вкус его крови.
– В это мгновение я – не я. – Мои пальцы двигаются, будто перебирают команды виброножа. – Во мне говорит обучение, долгие часы тренировок.
Она берет меня за руку, успокаивая дергающиеся пальцы.
– Так бы сказала Ная. А что думаешь ты?
– Потрясающе, – чуть слышно произношу я. –
Уолл-скрин – настенный экран.