Полковнику никто не пишет. Шалая листва. Рассказ человека, оказавшегося за бортом корабля. Габриэль Гарсиа МаркесЧитать онлайн книгу.
возникла в дверях, как привидение, освещенная снизу совсем уже тусклым светом лампы. Прежде чем лечь, она погасила лампу. И все говорила без умолку.
– Давай-ка сделаем вот что… – наконец прервал ее полковник.
– Единственное, что можно сделать, – это продать петуха, – сказала жена.
– Но можно же продать и часы.
– Никто их не купит.
– Завтра договоримся с Альваро, чтобы он дал за них сорок песо.
– Не даст.
– Тогда продадим картину.
Жена снова встала с постели, окутанная запахами лекарственных трав.
– Ее не купят.
– Посмотрим, – сказал полковник негромким спокойным голосом. – Сейчас пока спи. Если завтра ничего не продадим, тогда и подумаем, что еще можно сделать.
Он пытался лежать с открытыми глазами, но в конце концов сон его поборол. Полковник провалился в забытье, где не было ни времени, ни пространства и где слова жены приобретали иной смысл. Спустя мгновение он почувствовал, что она трясет его за плечи.
– Ответь же мне!
Полковник не знал, во сне он услышал эти слова или наяву. Светало.
За окном ясно обозначилась светлая зелень воскресного утра. Полковник почувствовал, что у него начинается жар: веки горели, собраться с мыслями было чрезвычайно трудно.
– Что мы будем делать, если не сможем ничего продать? – не унималась жена.
– Тогда уже наступит двадцатое января, – сказал полковник, окончательно проснувшись. – Двадцать процентов выплачивают в тот же день.
– Это если петух победит, – сказала жена. – А если нет? Тебе не приходило в голову, что он может проиграть?
– Наш петух не может проиграть.
– А вдруг?
– Остается еще сорок пять дней, – сказал полковник. – Зачем думать об этом сейчас?
Жена пришла в отчаяние.
– А что мы будем есть все это время? – Она схватила полковника за ворот рубашки и с силой тряхнула. – Скажи, что мы будем есть?
Полковнику понадобилось прожить на свете семьдесят пять лет – все семьдесят пять лет своей жизни минуту за минутой, чтобы дожить до этого мига. И он ощутил себя непобедимым, когда четко и невозмутимо произнес:
– Дерьмо.
Шалая листва
Злосчастного же тело Полиника Он всем через глашатая велит Не погребать и не рыдать над ним, Чтоб, не оплакан и земле не предан, Он сладкой стал добычей хищным птицам. Как слышно, сам Креонт по доброте Тебе и мне – да, мне! – о том объявит. Сюда идет он возвестить приказ Не знающим его, считая дело Немаловажным, – и ослушник будет Побит камнями перед всем народом[3].
Вдруг – словно бы вихрь пустил корни посреди городка – нагрянула банановая компания, а за нею налетела шальная листва. Листва взбаламученная, растревоженная, сплошь из людских ошметков и
Фрагмент из трагедии Софокла «Антигона» приводится в переводе С. Шервинского и Н. Познякова.